На границе империй. Том 6

INDIGO

Мне казалось, что они избавятся от нас при первой же возможности. Пока нам это не грозило, ведь выяснилось, что они мало платили своим воинам — всего по двадцать серебрушек. Разумеется, никто из хороших воинов не хотел идти к ним на такую оплату, а здесь им подвернулись мы и бесплатно их охраняли. Утром они уехали в город и вернулись уже к вечеру. Воины, что вернулись утром, просто спали весь день в своих повозках вместе с десятником. Две женщины, что были с караваном — возницы, а остальными повозками управляли сами воины. Наши жёны попытались подружиться с женщинами, но те не захотели этого. В караване царил бардак, и купцы с десятником не пытались навести порядок.

Следующим утром караван

отправился снова за дардумом в этот раз в другую сторону. Мы шли два дня, пока не прибыли в первую деревню. Здесь история повторилась — дардум уже был весь продан. Только вчера здесь побывал другой караван. Купцы были не довольны этим, и вот только дальше выяснилось, что здесь проехали три таких каравана. Все три каравана ходили и, как мы, покупали дардум. Хорошо, что мы купили разных вещей на базаре и было на что обменять дардум. В отличие от наших купцов, они накупили в основном посуду и немного обуви. Торговля понемногу шла, и местные крестьяне в обмен на разные вещи охотно менялись нам дардум. Продавалось всё кроме оружия, которого у нас было много. Мы за неделю забили повозки дардумом. В отличие от купцов, у них всё было плохо — старосты дардум по непонятной причине им почти не продавали.

Понадобилось две недели ходить по деревням, пока их повозки заполнились полностью, и мы пошли обратно в Сандир. В Сандире мы быстро продали дардум и снова накупили разных вещей. Правда, когда посчитали, выяснилось, что заработали мы опять немного — всего восемьдесят серебрушек. С другой стороны, это было всё равно больше, чем жалование десятника.

В доме Даи было уже пустовато. Большинство уплыло две недели назад обратно в Таргород. Из купцов остался только один. Он по-прежнему занимался наймом воинов в стражи. Вместе с ним остались жёны воинов, что ушли в наёмники. Они ожидали возвращения мужей и помогали вербовать воинов в городские стражи. Из воинов осталась одна Лайзара на охране дома. Она была очень рада нас видеть.

— Лайзара, ты почему осталась? — спросил её.

— Кто-то должен дом охранять.

— Пусто у вас стало.

— Так и есть. Вы ещё не надумали обратно?

— Как мы можем тебя здесь одну оставить?

— Так я может тоже вернусь обратно, скучно здесь одной.

— Почему одной? У тебя здесь ещё много женщин.

— Они же не воины.

— Скоро десятка вернётся с войны, веселей будет.

— Надеюсь. Что-то долго их нет.

— Знаешь, мне купец на корабле рассказывал, что они плавали на юг, и там на юге войны вообще идут годами, а не как у нас. Повоюют, потом перерыв, потом снова воюют.

— Тяжело так, наверное, жить.

— Наверное.

— Слушайте, может вы у нас переночуете, место есть. Расскажете, как у вас дела.

— Повозки куда девать?

— Вот дворе поставите, там место есть.

— В принципе, мы не против, только как бы нас купцы не потеряли.

— Сообщите им, что здесь останетесь.

Так и сделали. Отправили Риуса к купцам, а сами переместились в свою бывшую комнату. Жены ушли обсуждать свои дела с женщинами, а мы остались с Лайзарой.

Она как осталась одна, затосковала, похоже. Раньше с ней постоянно мужчины болтали, она была своей, а теперь некому было. Два дня мы прожили в доме, пока купцы распродавали и закупали товар. Этот дом постепенно становился для нас родным. На третий день мы снова ушли за дардумом, а когда вернулись, к нашему разочарованию, дом оказался пуст и закрыт. Мы долго стучались, но нам так никто и не открыл. От соседей узнали, что они все жители уплыли три дня назад обратно в Таргород.

Десятка вернулась с войны, но не вся — несколько воинов погибло на войне. Было непонятно, почему все уплыли, ведь за домом кто-то должен был присматривать. Почему ту же Лайзару не оставили, хотя

она скорей всего сама не захотела остаться и поплыла со всеми. Всем было грустно, теперь поговорить не с кем, и если мы с Дарсом задумывались о том, чтобы вернуться, то жены этого совсем не хотели. Им нравилось торговать. Хотя прибыль, которая получалась, выходила совсем немного больше, чем зарплата десятника. Когда мы заикнулись об этом, то нам было сказано, что здесь и выгодней и безопасней. Не нужно каждое утро думать, как прошла ночь в порту и живы мы или нет. Пришлось признать — они правы.

В этот же день нам всё-таки улыбнулась удача — как раз вернулся корабль из Таргорода, и Вилан продал нам соль, которую привёз оттуда, и мы набили ею полные повозки. Мы быстро её продали и это был наш самый удачный рейс за всё время. Потом дардум у крестьян закончился и покупать стало нечего. Больше месяца караван безуспешно ходил по деревням. Мы смогли наменять остатки дардума, и у нас были почти полные повозки, а у купцов получалось всё плохо — они не могли заполнить повозки, просто было нечем — дардум закончился. За время, что мы ходили, сталкивались с другими караванами, но желания напасть на караван вроде не у кого не было. Произошло несколько мелких стычек между десятниками караванов, но мы их не видели с хвоста каравана, а узнавали о них обычно потом от воинов.

К нам постепенно привыкли и общались, но всё равно чувствовалось, что мы чужие для остальных. Когда караван пошёл обратно, у купцов по итогу заполнились только три повозки, а у нас обе повозки были полными. Купцы с ревностью посматривали на нас. После этого мы почти месяц торчали у Таргорода, как и большинство других караванов. Оказалось, что у нас много конкурентов — я насчитал четырнадцать караванов, ожидающих нового урожая. Когда мы вернулись, цены на дардум взлетели, и мы не стали ничего продавать. Ждали, когда ещё поднимутся цены. Через пару недель они действительно поднялись, тогда мы весь дардум продали Вилану и закупили у него соль.

От него узнали новости из Таргорода — жизнь в городе постепенно налаживалась, но теперь там была жуткая нехватка воинов и мужчин.

Пока стояли у Сандира, мы с Дарсом искали места в дальних караванах, которые ходили между городами. К сожалению, вариантов устроиться в такой караван не было. Наконец вернулся один караван и от него стало известно, что новый урожай уже собирают и можно идти снова. Все караваны как по команде стартовали в разные стороны. Три месяца мы ходили, торгуя этим дардумом, и все эти месяцы цена на него сильно менялась. С чем это связано — не понятно. В результате мы стали мало зарабатывать, потому что два раза вернулись и почти ничего не заработали. Пришлось дардум продать по цене, по которой закупали. На нас это несильно сказывалось, а вот купцы переживали. Вроде и дардум теперь был, а крестьяне не хотели продавать его дешевле, и купцы в Сандире покупали практически по этой же цене, что отдавали крестьяне. Заработка у купцов практически не было, а им ещё было нужно платить воинам и возницам. Мы предлагали им походить между городами, но они отказались, мотивировав тем, что никогда этим не занимались.

Всё это закончилось печально в один из дней. Караван только вернулся из Сандира, и мы начали торговать в первой деревне. Дардум был, мы поторговали, и купцы закупились немного. Остановился караван ночевать недалеко от соседней деревни. Как обычно никаких постов на ночь купцами не выставлялось, и караван даже в круг не вставал. Одни мы с Дарсом ставили повозки напротив друг друга и привычно спали у самого выхода.

Утром все проснулись и привычно занялись своими делами, когда вопль одной из женщин послужил сигналом тревоги. Когда мы с Дарсом подошли туда, все остальные воины уже находились у повозки купцов.