На игле
Шрифт:
— Эта кнопка была ближе всего, — сказал наконец он.
— От чего?! — рявкнул капитан.
— От его дома, надо понимать, — сказал Могильщик.
— Не лезь не в свое дело! — оборвал его капитан.
— Если речь идет об убийстве или ограблении, это наше дело, — возразил Могильщик.
— И вы поверили этому придурку? — с презрением спросил полицейский.
— Это ведь не сложно выяснить, — сказал Гробовщик.
— Для начала я выясню, какого черта он нажимал на кнопку «пожарная тревога» и устроил весь этот переполох, — сказал капитан и, протянув
— Кто хочет ограбить твоего отца? — быстро спросил Могильщик.
— Африканец и моя мачеха, они между собой сговорились, — захныкал великан.
Капитан толкнул его в грудь:
— Но ты же знал, что никакого пожара нет.
Великан беспомощно осмотрелся по сторонам, однако на помощь ему никто приходить не собирался.
— Нет, командир, не знал. Точно я этого не знал, — сказал он и, заглянув капитану в глаза, извиняющимся тоном добавил: — Но сам я пожара не видел.
Не выдержав, капитан изо всех сил ударил альбиноса в живот. С таким же успехом он мог ударить кулаком по колесу грузовика.
Не испытав ни малейшей боли, великан с удивлением уставился на капитана.
— Зачем ты его бьешь? — сказал Гробовщик. — Он же говорить не отказывается.
Капитан пожарной службы не обратил на его слова никакого внимания.
— Берите его, ребята, — распорядился он.
Один из пожарных схватил великана за правую руку, и капитан во второй раз ударил его в тугой, пружинящий живот.
Великан хрюкнул и левой рукой взял капитана за горло.
— Эй, ты, полегче! — крикнул Могильщик. — Так ведь и задушить недолго.
— Не вмешивайся, — предупредил его полицейский, вытаскивая пистолет.
Капитан выпучил глаза и высунул язык.
Один из пожарных ударил великана по спине топориком. Изо рта великана вырвался звук, похожий на мокрый кашель.
Занес топор и другой пожарный.
В последний момент Могильщик успел перехватить у него топор и одновременно выхватил из-за пояса длинноствольный никелированный револьвер 38-го калибра. Просунув ствол между пальцами великана, он попытался разжать их. Почувствовав боль, альбинос стиснул кадык своей жертвы еще сильнее. В глазах капитана потемнело.
Наконец пальцы альбиноса разжались, и капитан упал.
После этого страсти разгорелись не на шутку.
Пожарный вырвал из рук Могильщика свой топор и замахнулся; еще секунда, и он раскроил бы Могильщику череп, но тут в темноте блеснул револьвер Гробовщика.
— Не теряй голову, приятель, — предупредил он пожарного. — А то потеряешь жизнь.
Пожарный взмахнул топориком и скользящим ударом ударил великана по затылку.
Великан закричал, как взбесившийся жеребец, и начал драться. Стоявшего справа от него пожарного он ударил локтем в челюсть, отправив его в нокаут, а левой рукой уложил двух пожарных с топорами.
Тогда пожарные, перехватив топоры за лезвие
Церковный сторож бегал вокруг и, сокрушенно заламывая руки, призывал рассвирепевших пожарных к христианскому смирению.
— Успокойтесь, джентльмены, — повторял он. — Простите ближнего своего.
Могильщик и Гробовщик тоже делали все возможное, чтобы остановить потасовку.
— Эй, хватит! — говорил Могильщик.
— Пусть с ним полиция разбирается! — уговаривал Гробовщик.
Но их никто не слушал.
Изловчившись, один из пожарных ударил великана по ногам, и тот упал. Пожарные окружили его и стали выкручивать ему руки, но ничего не получалось: под потной, покрытой лиловыми кровоподтеками кожей перекатывались твердые как камень бицепсы. Схватить альбиноса было не легче, чем вымазанную жиром свинью на ярмарке.
Великан встал на четвереньки, рывком вскочил на ноги, стряхнув с себя пожарных, точно собака — капли воды, и, вобрав голову в плечи, под градом ударов бросился бежать.
— Вот сукин сын, откуда только силы берутся, — пожаловался один из пожарных.
Великан пересек улицу и, прыгнув на траву, случайно наступил лежавшему без сознания карлику на живот. Изо рта Джейка фонтаном брызнула рвота. Но никто этого не заметил.
Великан перемахнул через капот пожарной машины и побежал дальше, еще больше оторвавшись от своих преследователей.
— Держи его! А то уйдет! — закричал полицейский.
Могильщик и Гробовщик бросились великану наперерез.
Великан остановился как вкопанный и затравленно уставился на них. Избитый, в кровоподтеках, с окровавленным лицом, он в этот момент был похож на израненного пикадорами быка.
— Будем брать? — спросил друга Гробовщик.
— Черт с ним, пусть убегает, — откликнулся Могильщик. — Убежит — его счастье.
Они расступились и пропустили великана.
Полицейские и пожарные, обогнув с обеих сторон пожарную машину, бросились в погоню. Автомобиль чернокожих детективов, маленький черный седан, стоял на противоположной стороне улицы, боком, а рядом были припаркованы две патрульные полицейские машины.
Великан вскочил на капот седана, а оттуда перепрыгнул на крышу черно-белого патрульного джипа. Установленный на пожарной машине прожектор на какое-то мгновение выхватил из темноты его застывшую, напряженную, нелепо скрюченную фигуру.
И тут, совершенно машинально, один из полицейских вытащил пистолет и прицелился в великана. В ту же секунду, как по команде, выхватил свой длинноствольный вороненый револьвер Гробовщик и ударил им по пистолету полицейского. Пистолет выстрелил. Великан взмыл в воздух и, ломая сучья, исчез в листве парка.