На империалистической войне
Шрифт:
И сообщаем тебе, дорогой товарищ, что махорочку и бумагу получили, и не так дорог гостинец, как дорога память, что не забыл ты нас, как мы страдаем за матушку Расею и за все на свете. Искренне благодарим Андрея Николаича Сухого и всех тех граждан, его и твоих знакомых, что сложились для нас на махорочку, чтобы веселей нам тут было. Посылаем им всем наш низкий поклон, от ясных очей
Также и тебе, наш боевой товарищ Лявон Задума, посылаем свой низкий поклон и привет и радуемся, что остался ты при ноге, а не отрезали, и что на побывку домой пустили. Гуляй, веселись там, пока можно погулять, а если заберут снова и пошлют на фронт, от чего тебя пусть бог хранит, то старайся все-таки опять в свою родную батарею попасть, потому что могут в другую часть послать.
Еще кланяется вам ваш добрый знакомый, старший батарейный фельдшер Семен Семенович Лебедкин, и ваши добрые знакомые, батарейные санитары Абрам Фельдман и Мирон Лобков и желают вам доброго здоровья и всего наилучшего.
Еще кланяется вам старший телефонист Пашин и вся команда телефонистов и разведчиков, а также все батарейцы, которые вас помнят и не забывают.
А что вы спрашиваете про вашего дорогого товарища Гиршу Беленького, то у всех нас тяжело на сердце, сообщая, что в последнем бою погиб наш славный товарищ и Георгиевский кавалер 1- ой и 2-ой степени Гирша Беленький геройской смертью, когда под смертоносным огнем ходил соединять перебитый провод.
А брат старшего телефониста Лаптева писал нынешнему старшему телефонисту Пашину с родины, из Костромской губернии, что умер Лаптев в госпитале в Москве на операции.
Еще убили у нас его благородие прапорщика Вильгельма Георгиевича Валка, пусть будет ему вечная память за доброе сердце и справедливость к нижним чинам.
Еще убили ездового с телефонной двуколки Ехимчика и еще некоторых менее знакомых вам людей из батарейной прислуги. А то больше всего было раненых, и много кого ранило тяжело, так что старых батарейцев теперь осталось в батарее мало, хотя некоторые уже повозвращались снова, однако более всего теперь новые люди, которых вы не знаете. Батареей командует его высокоблагородие, недавно произведенный
Еще на батарее теперь капитан Диамантов, который раньше был в обозе. А также приехал недавно из командировки поручик Пупский, уже произведенный за выслугу лет в штабс-капитаны. И ни в чем он не изменился, так что сами знаете… (Написанное дальше — густо замазано.) Всех повысили в чине и дали награду. Только штабс-капитан Домбровский остался в своем чине, часто болеет и находится теперь, можно сказать, все время в штабе бригады. Также там и подпоручик Кульгацкий, адъютантом, давно уже. А поручик Иванов заболел и лечится в Вильно.
Жена покойного командира батареи прислала всем нам гостинцев на Рождество и каждому батарейцу фотографическую карточку покойного командира, вечная ему память. Также прислал на батарею пуд махорки отец покойного подпоручика Сизового.
Скалозубого подпрапорщика Смирнового разжаловали в фейерверкеры за продажу казенного добра и перевели в другую батарею. Фельдфебель Хитрунов был ранен в плечо и теперь находится в обозе. Также там и Шалопутов, простым ездовым, хоть и юнкер, и где он был все время, неизвестно, а недавно объявился в обозе.
И ты спрашиваешь, боевой наш товарищ Лявон Задума, были ли еще бои и какие изменения и новости. Так что бои были большие, а какие изменения и новости, то мы тебе главные описали. В том бою, когда ты был ранен, бросили мы два разбитых орудия, а шесть, дал бог, вывезли и ночью отступили назад в горы. А теперь снова стоим на его земле и надеемся тут перезимовать.
Еще раз низко кланяемся и желаем здоровья и успеха в делах и чтоб хорошо погулял и поправился.
Остаемся твои боевые товарищи, курим махорочку и вспоминаем тебя.
За всех писал ваш покорный слуга, старший фельдшер 2-ой батареи N-ской артиллерийской бригады, Георгиевский кавалер Семен Семенович Лебедкин.
Перевод с белорусского И.И. Кононец