На исходе алого заката
Шрифт:
«Логово». Пили. Дорога возможно, но не факт. Какая-то девка. Всё бессвязными обрывками.
На построение этой простой цепочки небось целый час уходит. Но в целом — абсолютный провал…
Улавливаю движение.
Девушка, которая лежала всё это время передо мной, поворачивается, обнимает меня и сладко сопит.
*б твою мать!
Как я мог так облажаться…
Глава 39 Дженнифер
Белое и прекрасное. Но такое по ощущениям… не моё.
Я
«Эй, Рид, как тебе платье сестры?» — зачем-то спросила Его Меган.
«Отличное», — сухо произнёс сквозь зубы. — «Главное не в чём ты выходишь замуж, а за кого, верно Смит?»
Эти его слова прозвучали ледяным тоном. В маленьком, красивом зале, украшенном цветами, повисла напряжённая, гробовая тишина. Словно все присутствующие тоже прочувствовали остроту момента…
Мне не по себе. И дело тут только в одном. Надев это платье, я вдруг поняла, что сомневаюсь. Сомневаюсь в правильности своего решения.
Меня колотит, но не от яркого предвкушения. Слёзы просятся наружу, но не потому что я растрогана волшебным мгновением, которого ждёт каждая невеста. И тревога, затопившая грудную клетку — это не предсвадебный мандраж, о котором говорила Грейс. Это страх. Страх того, что мы с Исайей вот-вот совершим самую большую ошибку в нашей жизни.
Судорожно снимая платье в примерочной одеревеневшими пальцами, я думаю лишь о том, что хочу поскорее выбраться на воздух. Я так разволновалась, что мне всерьёз стало плохо. Наспех попрощавшись с девочками, потерянная и неуверенная ни в чём, я выхожу из магазина.
Без платья от Веры Вонг.
Его для меня отложила та самая фальшиво-улыбчивая продавщица, заявив, что оно непременно меня дождётся…
Дождётся ли…
На улице пасмурно. Тяжёлые свинцовые тучи затянули небо, громыхающее раскатами. Бреду по бульвару и не могу отделаться от гадкого чувства. От чувства, что обманываю всех вокруг. Близких и дорогих мне людей, своего жениха и себя саму.
До чего ты дошла Дженнифер? Ночами ты вспоминаешь поцелуи и прикосновения того единственного парня, от которого сходишь с ума, а днём примеряешь платье невесты, чтобы выйти в нём замуж за другого. За человека, который когда-то был тебе лучшим другом.
Когда ты стала настолько глупа?
В какой момент всё пошло не так?
Признайся себе, наконец, ты любишь только одного из них. Ты хочешь только одного из них. Ты знаешь, что Он — навсегда под кожей, глубоко в сердце и твоей измученной терзаниями и сомнениями душе. Когда-то он стал для тебя всем. Всем и остался по сей день. Ничего не прошло. Ничего…
Кого ты пыталась обмануть?
За что цеплялась?
В чём видела выход? В том, чтобы рядом с тобой страдал ещё один ни в чём не повинный человек? В том, чтобы и он стал несчастным?
Исайя совершенно этого не заслужил. Он любил тебя, заботился о тебе, дарил своё тепло… Такова твоя благодарность, Дженнифер?
Капли дождя смешиваются
На пустынном пляже молодая мамаша спешно собирает копошащихся детей. Девочка отказывается снимать с себя дурацкий розовый круг с голубыми дельфинами, а мальчик (судя по всему её брат) пытается защитить от проливного дождя выстроенный замок. В итоге, отец сгребает в охапку их обоих и уносит в сторону парковки. Женщина, уложив пляжные принадлежности в рюкзак, торопится за ними следом.
Вот такой семьи у меня никогда не будет… Патрик, Роджер и Сиси — это точно не про нас.
Я скрываюсь под большим зонтом. Забираюсь с ногами на лежак, кутаюсь в любимую отцовскую куртку и долго ещё смотрю на бушующий океан, обняв руками коленки. Он отражает всё то, что происходит у меня внутри.
Я заигралась с ними обоими. Слишком далеко всё зашло. Не по совести это. Я сбита с толку и растеряна, но в то же время, осознаю, что как никогда полна решимости покончить со всем этим. Поставить точку.
В кармане настойчиво вибрирует телефон. Роуз. Беспокоится обо мне, просит скинуть адрес и уже через двадцать минут забирает меня.
— Ты вся промокла, — она качает головой, набрасывает мне на ноги тёплый плед. Ловит мой благодарный взгляд. Что бы я делала без этой девчонки?
Пока мы едем по Кенсингтон Авеню, я звоню Ванессе.
— Джен? — отвечает она почти сразу же. — Всё в порядке? Ты нас напугала.
— Да, спасибо. Ванесса, скажи, пожалуйста, твой отец завтра утром будет дома?
Она теряется на секунду.
— Ну… да, должен быть дома.
— Мне нужно с ним увидеться. Могу я прийти часов в десять?
— Конечно, приходи, дорогая, — тепло отзывается она. — Мы всегда тебе рады, ты же знаешь.
— Спасибо, Вэнс…
Сбрасываю вызов и смотрю в лобовое. Стеклоочистители фольксвагена работают на износ, мельтеша перед глазами.
— Ты уходишь к Заку сегодня? — обращаюсь к сосредоточенной на вождении Роуз.
— Попозже ночью, он просил зайти.
— Ясно, — откидываю голову на спинку сиденья. — У нас есть виски или бурбон?
Онил косится на меня с опаской.
— Есть. Рид ещё тогда умудрился забить всю полку до отказа.
Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Кто бы сомневался.
— Отлично.
До её дома, в котором, к слову, я живу уже около месяца, мы добираемся минут за сорок. Блу Бэй сегодня стоит. Пробки. Оно и не мудрено, стихия разбушевалась ни на шутку, но мне всё нравится…
Мы с Роуз сидим в гостиной. Я лежу у неё на коленях, она медленно перебирает пальцами мои волосы и слушает. Всё от начала до конца… Впервые за пять лет я рассказываю кому-то о той стороне своей жизни, которая была скрыта ото всех.