На исходе алого заката

Джолос Анна

Онил снова хохочет.

— Дженнифер когда приходит, Оскар начинает спешно искать место, чтобы спрятаться. Она его достала уже.

Услышав это имя, снова начинаю думать о Смит. И с этим определённо надо что-то делать…

— Давно вы вернулись с теплохода? — интересуюсь невзначай.

Хочется знать, любимый и трахающий её Ричи уже нарисовался в нашем доме?

— Утром после вас. Как себя чувствует Бен? Держи, — она ставит передо мной кружку с горячим, дымящимся напитком,

и я втягиваю в себя его аромат.

— Всё надоел, уматывай, — приказываю коту, вставая. Направляюсь к раковине, чтобы помыть руки. — Вчера днём мать сказала, что состояние стабилизировалось, но он в отделении интенсивной терапии.

— Дай бог, чтобы всё было хорошо. Поверить не могу, что твою маму хотели отравить, — качает головой она, переворачивая невесть откуда взявшиеся сырники.

— Да брось, Онил. Ты же вроде давно сняла розовые очки. В мире полно дерьма, и оно происходит каждый день. Что хотел от тебя тот смазливый кент в униформе? — решаю уточнить я. — Куда он делся кстати?

— Сбежал, — довольно отвечает она. — Спасибо, что подыграл мне, Рид. Не знала уже как отклонить его навязчивое предложение провести вместе время.

— Где была вчера?

— Новый Орлеан. Посмотри. Видишь те магниты, я везде их покупаю, — указывает на холодильник, увешанный изображениями различных городов. — На память.

— Ни черта себе…

Их количество реально поражает.

— Представляешь, вчера в самолёте чуть не родила женщина, — заявляет она, выкладывая чудный «завтрак» на тарелку.

— Ты уговорила её потерпеть? — вскидываю я бровь и бесцеремонно забираю один сырник. Мать вечно ругала меня за это.

Божественно… Прямо тает во рту.

— Нет, — крестится Роуз. — Ложная тревога оказалась, но знаешь, я испугалась ни на шутку. Одно дело тренироваться на кукле и совсем другое видеть реальную женщину в положении и осознавать, что маленькая жизнь внутри неё зависит от тебя.

— Да ладно тебе, роды — вполне естественный процесс. Раньше обходились даже без врачей.

— Ой, только не говори, что ты из тех мужчин, что жаждут увидеть этот процесс во всей красе, — смотрит она на меня с недоверием.

— Если бы это нужно было моей женщине, почему нет, — задумчиво говорю я. — Ну не знаю, поприсутствовать, за руку подержать. Другая от меня там польза какая…

Роуз как-то странно на меня поглядывает, и её губы опять растягиваются в тёплой, едва заметной улыбке.

Что вообще за тема? Роды? Подержать руку?

Ты, Брукс, реально перепил вчера. Несёшь какую-то несусветную чушь…

— Ты серьёзно? — удивляется она и почему-то краснеет. — Знаешь, не каждая женщина захочет, чтобы её видели в ТАКОЙ момент. Мы ведь всегда переживаем

о том, как выглядим. А это, знаешь ли, совсем не тот случай, когда ты чувствуешь себя богиней.

— Какая разница как она выглядит? Она же ребёнка мне рожает. Мне, понимаешь? — стучу по груди. — Да за одно то, что она в здравом уме решилась на это, я обязан ей пожизненно.

Роуз прыскает и озорным жестом взъерошивает мои волосы, проходя мимо.

— Так реально ложная тревога была?

— Да. Ей показалось, что у неё схватки. Но это ещё что! Мы потом Теодора искали! — возвращаясь к плите, тараторит блондинка.

— Кого? — незаметно краду второй сырник, пока она занята тем, что делится подробностями своей рабочей смены.

— Не поверишь, игуану! Вот такую! — показывает размер руками, забавно распахивая большие зелёные глаза, а затем переставляет тарелку с кулинарным богатством на стол. — Хозяйка потом призналась, что вытащила животное из переноски и спрятала за кофту. Мол стресс у Теодора. А потом уснула, вот он и сбежал.

— Н-да… весела работа бортпроводника.

— Это точно!

— И как, нравится тебе летать? — искренне любопытно мне.

— Очень, — она аж светится вся. — Первое время вообще была в восторге. Небо — прекрасно в любое время суток и в любую погоду. Сейчас уже, конечно, привыкла, да и романтика ушла на второй план. Всё же, как ни крути, а стюардесса — это обслуживающий персонал.

— По поводу неба я тебя понимаю… Туда либо тянет, либо нет. Но если да… то это засасывает тебя намертво. Было время, когда я прыгал с парашютом каждый день. Даже чаще, чем в армии.

Роуз кивает, соглашаясь.

— А как давно ты прыгаешь?

Задумчиво тру подбородок, прикидывая.

— Лет шесть, наверное. Интерес к парашютному спорту обнаружил в себе после аварии Ванессы. Друг подогнал сертификат по той простой причине, что высота — худший из его кошмаров. А мне по приколу было… Так и понеслось. Теперь уже парашютная книжка пухнет от количества прыжков.

— Класс… Дженнифер, кстати, прыгала с Заком. Я её фоткала, стоя внизу. Сама не решилась, если честно.

Я как будто мощный разряд тока, прошедший через всё тело, получил. Смотрю на неё ошарашено и не моргаю даже.

— Чего? — испуганно спрашивает она, присаживаясь напротив. — Рииид.

— Когда это было, Роуз? — сглатываю комок, застрявший в горле.

Она надкусывает сырник и складывает ноги по-турецки.

— Прошлым летом вроде, — делает глоток кофе и отставляет белоснежную фарфоровую чашку в сторону. — Она меня, если честно, очень напугала.

— Почему?

Мнётся. Видно, что не хочет рассказывать.