На каком-то далёком пляже (Жизнь и эпоха Брайана Ино)
Шрифт:
Горя желанием по максимуму использовать эту доселе неизвестную грань James, он воспользовался большим числом студий в Real World для того, чтобы работать вместе с группой над двумя параллельными проектами — хорошо отработанным коммерческим поп-альбомом и экспериментальной, спонтанной «теневой» пластинкой. Пока днём записывался основной альбом, подготавливалась вторая студия (Ино и Дравс ставили на аппаратуру необычно большие катушки ленты, чтобы запись могла идти непрерывно), где записывалась чисто импровизационная музыка — это происходило главным образом по ночам, при тусклом атмосферном освещении. Певец Тим Бут в конце концов добавил вокал на кое-какие вещи из ночных сеансов, а поскольку срок сдачи альбома был близок, Ино смонтировал эти записи в ударном темпе. После того, как Бут захотел перепеть некоторые песни, в группе возникли трения, и первоначальная идея об одновременном выпуске экспериментального и «коммерческого» альбомов была «положена на полку». «Коммерческий» альбом Laidвышел в свет осенью, и на нарастающей волне брит-попа дошёл до верхней части английских списков.
В этом же году Ино получил заказ на написание музыки для последнего фильма Дерека Джармена Блестящий Жук— часовой компиляции из кадров Super 8 и реальных фрагментов, выбранных для освещения жизни и карьеры режиссёра. Фильм вышел лишь посмертно, т.к. Джармен умирал от осложнений СПИДа. В саундтреке Ино сочетались ненавязчивый амбиент и нежные ритмические пассажи. В духе великодушия и возрождения, который несомненно получил бы одобрение Джармена, эта музыка получила вторую жизнь в виде фундамента для Spinner— совместного альбома Ино и Джа Уоббла, распространителя «уорлд-мьюзик» и бывшего басиста Public Image Ltd. Альбом вышел в 1995 г. Подробные комментарии Ино относительно Spinnerвоспроизведены в забавном письме Ино Доминику Норман-Тейлору, вошедшем в Год с распухшими придатками(в другом месте своего дневника Ино вспоминает закулисную встречу в конце 70-х с лидером бывшей группы Уоббла Джоном Лайдоном, который сардонически спросил у Брайана — «что, ты всё ещё делаешь эту хиппи-музыку?»); здесь достаточно сказать, что его не всегда убеждали добавления, сделанные «Вихляющим» ("Wobbling One"). «Моё эгоистичное желание состоит в том, чтобы мой первоначальный материал звучал бы погромче», — признался он однажды. Дэйву Коппенхоллу была поставлена задача сделать оформление для Spinner;это привело к нескольким забавным «исследовательским» эпизодам: «Я работал над идеями, связанными с первоначальным названием Glitterbug. Но тут опять визуальные подходы менялись при каждой нашей встрече — впрочем, как и рабочее название. В один момент возникла идея обложки из чистого куска обоев, и Брайан тут же предложил нам съездить в Fads на Кэмден-Хай-стрит. Помню этот приятный день, когда мы, сгорбившись, тащили на себе эти тома с образцами обоев и чуть не падали от смеха, читая такие названия обоев, как «Римские сумерки» или что-то в этом роде [158] . Это был крайне абсурдный и весёлый день — мы рылись в этих образцах, и часто бывало так, что самым пошлым из них давались самые нелепо атмосферные и поэтические названия.»
158
"Roman Twilight" на самом деле было название задумчивого этюда Ино на пианино Fender Rhodes, который появился на сборном альбоме 2005 г. More Music For Films— он был по большей части составлен из вещей, впервые вышедших на «режиссёрской версии» Music For Filmsв 1976 г.
За период с середины 80-х у Коппенхолла накопилось много других занимательных воспоминаний об Ино — в частности, о поездке в Уилдернесс в 1987 г. по случаю свадьбы Роджера Ино: «Расселл и Мэгги Смит (моя партнёрша, позже набивавшая текст для коробок Ино) вместе с Брайаном и кем-то ещё были в общей комнате. День понемногу переходил в красивый вечер — сумерки, гаснущий свет, люди, разбросанные по комнате; очень непринуждённая, усыпляющая, мирная атмосфера, почти без света. Наверное, тогда я чувствовал себя довольно стеснительно, и мог слегка нервничать в таких ситуациях. На несколько кратких секунд я встал со своего места, а когда стал садиться обратно, кто-то сыграл классическую шутку, т.е. подложил мне «воздушную подушку». Звук взрыва заглушил всё остальное. Помню, что Брайан был в истерике… Я всегда думал, что это подстроил он. Наверное, тогда я был идеальным кандидатом. В тот же вечер я впервые стал свидетелем вокальной страсти Брайана — это было моё первое впечатление о его домашних вокальных навыках. Он был на кухне, что-то готовил на «Реберне» и выводил йодлем так, как будто это последний день в его жизни — переходя от госпела к блюзу и обратно. Это создавало какое-то успокаивающее, человечное, домашне-повседневное чувство…» [159]
159
Ино считает себя «довольно хорошим поваром» — и посвящает немалую часть своего дневника кулинарным делам. Его представление о хорошей кухне, ясное дело, основывается не на книгах рецептов, а скорее напоминает его подход к производству пластинок. «Тщательно измерить количество [ингредиентов], выполнить все пункты программы и получить ожидаемое блюдо — это можно считать полной противоположностью тому, что делаю я. И как повар, и как продюсер.»
Рапсодическим завываниям в пределах Уилдернесс скоро, однако, пришёл конец: в 1994 г. Opal Ltd. продали этот дом, и семья Ино вернулась в Лондон, заняв величественную виллу в Бленхайм-Кресент, Ноттинг Хилл, W11 (сохранив за собой пристанище в Вудбридже). Ино уже занял
В 1994 г. в воздухе носились старые иновские ассоциации. В этом году был издан альбом The Essential Fripp And Eno, а во время отдыха на Карибских островах судьбе было угодно, чтобы Ино натолкнулся на Брайана Ферри. Их давно находившаяся в спячке дружба возродилась за парой рюмок на закате, и через 21 год после язвительного разрыва они решили опять что-нибудь записать вместе. Ферри черепашьими темпами уже пятый год работал над своим сольным альбомом Mamouna, и Ино оказался очень кстати, чтобы — по словам Ферри — «впрыснуть туда немного волшебства» (на обложке значились следующие роли Ино: «звуковая осведомлённость, звуковая среда, звуковые акценты, внезапные обработки и звуковые бедствия» — в общем, то, на чём он закончил в 1973-м). Два Брайана даже написали вместе песню — кусочек роскошного арт-фанка с тоскливым красноречиво-ностальгическим подтекстом — под названием "Wildcat Days".
Вскоре после этого Ино пересёкся с другим старым столпом глэма — Дэвидом Боуи — причём в старом излюбленном месте, Mountain Studios в Монтрё. Там они занялись производством концептуальной пластинки — 1. Outside, названной так потому, что это предположительно был первый альбом серии, которая должна была привести Боуи в новое тысячелетие (Боуи заразился иновской болезнью — выпускать альбомы сериями, но до второго номера он так и не добрался). В концепции Боуи присутствовал футуристический правительственный отдел по «Художественным Преступлениям» и герой-киберпанк-детектив по имени Натан Адлер. Гастрольная группа Боуи собралась в Монтрё, когда прибыл Ино; он решил — как в тот последний раз 16 лет назад, когда они работали с Боуи — дезориентировать музыкантов и «найти новые способы заставить импровизацию пойти не туда, куда бы она пошла без меня».
Ино признавался, что думал о Рое Аскотте и жаждал вернуться к «игровой» политике Ипсуичской художественной школы. Для этой цели он раздал всем музыкантам (и студийным ассистентам) причудливые ролевые инструкции — очередные мета-Непрямые Стратегии. Каждому из них следовало примерить на себя образ того или иного «фантастического музыканта» из будущего, и контекст для этих ролей Ино расписал довольно подробно. Там были такие роли, как участник «арабской соул-группы в североафриканском игровом секс-клубе» или «музыкант на Астероиде, космическом клубе, находящемся на орбите на высоте 180 миль над поверхностью Луны», или «единственный выживший после катастрофы… ты попытаешься играть так, чтобы не дать развиться в тебе чувству одиночества». На основе этих чудаковатых указаний происходило множество спонтанных репетиций, которые на законченном альбоме сократились до озадачивающих переходов между песнями, во время которых Боуи что-то рассказывал голосом одного из персонажей своего не менее «притянутого за уши» сценария о «художественном преступлении».
Ранее в этом году Ино удостоился почестей в болоте поп-вакханалий и самовозвеличивания, ежегодно устраиваемом английской музыкальной промышленностью — Brit Awards. Ему достался титул Лучшего Британского Продюсера за работу над альбомом Zooropa. Это была его первая крупная «сольная» награда. В 1988 г. они с Даниэлем Лануа номинировались на Brit за свою работу над The Joshua Tree, но их опередили другие противоречивые звуковые мятежники — Stock, Aitken & Waterman.
В продюсерской (и сочинительской) области в этом году Ино присоединился на Манхэттене к нью-йоркской перформанс-артистке и сочинительнице песен Лори Андерсон, для записи её шестого альбома Bright Red / Tightrope. Старые сотрудники Ино Адриан Белью и Арто Линдсей также участвовали в работе, да и новый дружок Андерсон Лу Рид исполнил там эпизодическую роль (в свои 20 лет Брайан Ино и подумать не мог, что однажды будет записываться на Манхэттене с почтенным лидером Velvet Underground).
В следующем году было ещё несколько музыкальных развлечений. Во время очередной поездки в Нью-Йорк Ино поработал с Арто Линдсеем, который тогда записывал первый из своих неожиданно весёлых босса-нова-альбомов — O Corpo Sutil / The Subtle Body. Ино отметился на пластинке лишь тем, что залил один особенно деликатный очерк ("Four Skies") шумным абстрактным диссонансом, в котором в своё время специализировался Линдсей в даунтауне — любопытная инверсия ролей.
В марте 1995-го Ино воссоединился с James в лондонской студии Westside (это было после плутовского круиза по Нилу, подробности которого — в том числе случай, когда он едва не остался в Нижнем Египте после того, как непозволительно долго задержался на одном интересном базаре — забавно изложены в Годе с распухшими придатками), чтобы начать исследовательскую работу для нового альбома — первого с того времени, когда группа чуть не распалась. Прежде чем этот альбом — Whiplash —был выпущен в 1997 г., прошло два года спорадической работы (в основном без Ино).