На каком-то далёком пляже (Жизнь и эпоха Брайана Ино)
Шрифт:
К очевидному облегчению Roxy Music и EG 2 мая 1972 г. группа была внесена в список артистов, записывающихся на Island Records. Спасительное оформление обложки было изначальной идеей Ферри — это была, так сказать, возможность поэксплуатировать его преданность изысканному стилю и пышной, ироничной визуальной иконографии. От соблазнительной позы и надутых губок модели Кари-Энн Моллер до ледеринового эффекта разворота обложки, Roxy Musicпросто вопил попорченным кинематографическим гламуром и низкопробным стилем — тем самым идеально перекликаясь с темами, лежащими в основе сочинений Ферри. Оформление было столь же смело-эклектично, как музыка, находившаяся внутри. Члены группы на крупных планах работы Карла Стокера на развороте — наряженные, накрашенные и втиснутые в кричаще шикарные одежды — сейчас выглядят старомодными участниками какой-то пантомимы. Однако для мира начала 70-х, который представал
Учитывая всё это, даже в то время мускулистый и насупленный Пол Томпсон смотрелся не очень уместно в своих плечевых накладках под голову тигра, а злосчастный Грэм Симпсон со своим только что высушенным «каре» и в свитере-аппликации, как будто сошедшем с диффузионной линии прог-рока, несомненно выглядел членом какой-то другой, гораздо более «уютной» группы. Растрёпанная чёлка и широкая улыбка Ферри отражали архи-чувственность лицевой обложки [29] , а его узкая полосато-тигровая куртка на молнии и поза с рукой на бедре были воплощённой аффектацией. Ино, в рубашке под шкуру леопарда и густо намазанном гриме выглядел «прилизанно», потрёпанно и андроидно — хотя его зажатая поза наводила на мысль о человеке, у которого не всё в порядке со стулом. Подозрительно бородатый Манзанера в щегольских «лётчицких очках» (подобранных на полу модной студии костюмёра Энтони Прайса прямо перед съёмкой и вскоре ставших его визуальной «торговой маркой») и Маккей, изнемогающий в чёрном атласе под буйным чубом, определили прочие стилистические параметры Roxy.
29
Согласно абсурдному слуху 1972 года Кари-Энн Моллер (модель на обложке) на самом деле была переодетым Ферри. Совсем наоборот: Моллер, экс-любовница Кита Ричарда из Rolling Stones, в 1972-м была замужем (и имела ребёнка) за художником Руфусом Доусоном. Вскоре после этого у них с Ферри случился краткий, но бурный роман.
Для «выкручивателей рук», которые оценили Roxy Music как эрзац и пластик, оформление альбома было однозначным подтверждением псевдо-рокового статуса группы. Для фанатов их визуальные образы были обалденно шикарной «перчаткой», брошенной денимно-сетчатой неформальности тогдашнего рок-стиля и отражением намеренной эклектичности их музыки, как и признал Ино в интервью Роберту Сэндаллу из Q: «Roxy были рок-группой с довольно причудливым взглядом на вещи. Всё дело было в том, чтобы создать коллаж популярных элементов культуры: непозволительных цветов, леопардовых шкур, чёлок, рок-н-ролльных стилизаций. К тому же это была группа, основанная на полном смешении музыкальных личностей.»
Чтобы добавить альбому некий популярный оттенок, рекламному агенту EG Саймону Паксли было поручено написать какие-нибудь хвастливые суб-керуаковские заметки на обложке. Паксли, как и его товарищ по университету Энди Маккей, подружился с Ино после того, как поприсутствовал на одном из его ранних фонограммных перформансов; он остался пресс-агентом Ино и в последующие годы. Его пародийно-гиперболические комментарии для Roxy Music(«когда слушаешь, как эта музыка резонирует и режет воздух как стекло, рок-н-ролл, как под колесницей Джаггернаута, на глазах превращается в некий демонический электронный сверхзвуковой им-м-м-пульс — как при помощи некого современного сваезабивателя, hi-fi или sci-fi — кто разберёт?») одновременно отражали и подпитывали общий фон возбуждения, которым теперь была окружена группа. [30]
30
Паксли был мечтателем-романтиком не хуже Ферри; он был очень далёк от стереотипного образа напористого пресс-агента. Его мечтой было написать биографию поэта-декадента викторианской эпохи Алджернона Чарльза Суинберна.
Даже «титрами» альбома Roxy Music выделялись из толпы. Помимо перечисления участников группы и их инструментов (Ино был отнесён к «синтезатору и плёнкам» — до сих пор никто ещё не получал кредита «плёнки», ни в рок-, ни в поп-музыке), в тексте был ярко выраженный кредит «Художество», приписанный Нику де Виллю, ещё одному дружку Ферри с факультета изящных искусств Ньюкаслского университета. «Одежда, грим и причёски» были приписаны вышеупомянутому портному с Кингс-роуд Энтони Прайсу (на обложке его имя ошибочно написано "Anthony") — он был дизайнером Rolling Stones и руководил оформлением обложки глэм-рокового опуса Лу Рида Transformer(ноябрь 1972),
Все эти ультрамодные закулисные подробности сообщили всему «пакету» некое новаторское, пусть и слегка шизоидное качество. Было похоже на то, что группа хочет получить сразу все авангардные «тридцать три удовольствия» — схватить и поверхностную атмосферу мира моды, и интуитивную уличную «крутизну» истинных аутсайдеров рок-н-ролла. Так же, как и с их музыкой, сумма внешнего облика Roxy была — каким-то странным образом — бесконечно больше слагаемых. Люминесцентные футуристические сценические костюмы в 1972 году ещё только входили в обиход. Это была эпоха не требующего разъяснений (и, как казалось в то время, хищного только на сцене) Гэри Глиттера; смертельного грима и рискованных спортивных костюмов Элиса Купера и Зигги Стардаста Дэвида Боуи. Зигги — повидимому, бесполое второе «я» Боуи — щеголял хитроумным гримом, изысканно пошитыми «мужскими платьями», кимоно Йодзи Ямамото и усеянными блёстками обтягивающими костюмами — по сравнению со всем этим даже одежды Ино выглядели неряшливо-безвкусными. Roxy, несомненно, учли всё это и сделали свои новые сценические костюмы центральным пунктом планов по раскрутке альбома — и никто в группе не вкладывал больше времени и замыслов в свой внешний вид, чем Брайан Ино.
Стало счастливой случайностью, что в начале 1972 г. Ино — после попытки «закадрить» секретаршу Island Records — начал роман с бывшей преподавательницей керамики из лидской и Св. Мартинской художественных школ Кэрол МакНиколл (в своё время она была подружкой ещё одного однокашника Ферри по ньюкаслскому факультету искусств Энтони «Скотти» Скотта). МакНиколл была умелой швеёй и разрабатывала театральные костюмы. Её талантам вскоре нашлось широкое применение в реализации вычурных портняжных фантазий Ино. Теперь Ино уже выходил на сцену — его клавишам и магнитофонам было отведено место на стороне, противоположной «стоянке» Ферри. «Наверное, это была моя идея — вытащить Брайана на сцену», — откровенничает Ферри. «Конечно, он прекрасно выглядел, но кроме того, оказывал бесценную помощь как вокалист поддержки — у него был отличный пронзительный голос.»
Облачение Ино отражало этот новый, более «видимый» статус. Однако сама природа его технических действий требовала, чтобы он был практически прикован к своему месту, тогда как Манзанера и Маккей могли бродить везде, где им вздумается (время от времени синхронно исполняя совместные ироничные танцевальные па а-ля Shadows). Даже Пол Томпсон, казалось бы, прикованный к своим барабанам, играл с такой яростной энергией, что возбуждал внимание, а ощутимо неловкий Ферри при первой удобной возможности выходил из-за клавиш, захватывая всю сцену своим удивительно неотразимым марионеточным фанданго. Не желая находиться на заднем плане — раз уж он попал на сцену — Ино пытался подчеркнуть своё физическое присутствие: «Мои действия требовали очень небольших движений — всё равно что работать часовой отвёрткой. Так что единственным решением было создать костюмы, которые бы усиливали эти маленькие движения.»
Вскоре блокноты Ино начали наполняться причудливыми набросками, которые МакНиколл послушно превращала в костюмы, в которых фараонское высокомерие сочеталось с дендизмом Возрождения и научно-фантастическим «высоким кэмпом». Представляя собой буйство шкур животных, невероятных воротников, рукавов с буфами и накладных плечей, они колыхались плюмажами от малейшего дуновения и переливались парчой и зеркальными тканями. Сразу же отклонив потенциальные обвинения в нарциссизме, Ино в интервью называл свои костюмы «скульптурными артефактами». Это разочаровывало некоторых наблюдателей, во всех красках представлявших себе, как они запихивают Ино в лондонский автобус или бросают его в стирку в полном андрогинном наряде Императора Мин.
Однако на сцене этот заказной мета-гардероб привлекал к нему внимание. В самом деле, Ино практически сразу стал одной из двух «фокусных точек» группы — он был таинственным Питер-Лорр-мутантом на фоне вкрадчивого Хамфри Богарта в исполнении Брайана Ферри. Это было двойное преимущество, которое в конце концов оказалось невозможно поддерживать долго, но всё же оно более года сообщало Roxy такую же «янусовскую» привлекательность, какую имели Брайан Джонс и Мик Джаггер в ранних Rolling Stones. По мере развития карьеры Roxy Брайан Ферри отбросил откровенные глэм-наряды в пользу смокингов классического покроя, американской военной униформы и скандального образа «гаучо». Как ни странно, после этого Ферри стал привлекать немалое число «голубых» поклонников, в то время как Ино — измазанный косметикой и выряженный как манерная рождественская ёлка — к своему большому удовлетворению, странным образом стал объектом вожделения для легионов девушек-подростков.