На Кайзервальде листья жгут

Винокур Александр Борисович

empty-line/>

***

В австрийской армии времён империи

На перекрёстке стольких языков

При всех ко всем взаимном недоверии

Существовал какой-то общий кров.

Когда живут, одной заботой связаны

Пусть и с чужим, кто рядом ест и спит,

О том, как выжить, помышлять обязаны.

Тогда не до накопленных обид.

...Рассыпались отдельными осколками,

И даже оказалось, что враги.

Всё то, что уцелело под обломками,

Пошло

к оплате - старые долги.

2017

***

А Молотов и не подозревал,

Что в памяти останется коктейлем,

Который кто-то сделал и взорвал

Как завтрашнего будущего трейлер.

Когда вершил и судьбы, и дела,

"Рулил" страной и вёл переговоры,

Когда ваял великий идеал,

Он думал - позабудут, но нескоро.

Где ты, несостоявшийся кумир?

Потомкам осмелевшим безразлично.

Сменился век, исчез и целый мир.

Осталась только мелочь. Как обычно.

2014

***

Справка из военкомата.

Сорок энный год.

"Призван: Имя..., Место..., Дата...

Выдана..." В расход.

Вот письмо из военчасти.

"Умер... Пал... Убит..."

Отпечаток пальцев счастья -

Фото. Жив стоит.

2007

***

Как говорят, атака захлебнулась.

И захлебнулся мальчик быстрой кровью.

Когда упал он нехотя, как будто,

Как будто балуясь,

Как будто бы играя,

Как будто полежит и снова встанет,

И вновь с друзьями будет он носиться,

Пока его не позовут - "Обедать!".

1979

***

Дискуссия возникла. Как солдат,

Танкист, поэт (и врач) Иона Деген

Три четверти столетия назад,

Возможно, от переживаний бледен

Снял валенки с убитого бойца

И завершил всё это стихотворством?

И с тем же выражением лица -

А не было ли это мародёрством?

Вопрос задавший - ты, конечно, прав,

Как правы те, кто всё на свете знают.

Но кто ответит нам? Молчит устав,

Молчат и

те, кто что-то понимают

И в жизни той, которой не понять,

И в том, что нет святых в происходящем,

И молят об одном: не дай опять

Предстать пред этим ужасом дымящим.

2017

***

На фотографиях львовских погромов

Лица соседей и просто знакомых.

Здесь не какой-нибудь уличный сброд,

Это на праздник пришедший народ.

Чувствуешь, как сладострастно возмездье -

Испепелять врассыпную и вместе,

Перерезать уцелевшую нить,

Только не сразу, а повременить.

Жизнь наполняется истинным смыслом,

Смыслом, который не слишком изыскан,

Но возвышает распластанных ниц

До предвкушающе-радостных лиц.

2012

***

Фото из львовского гетто.

Пара. Обуты, одеты.

На тротуаре труп.

Б-же, дай им защиту

Здесь, на осколках быта

Непреходящих смут.

Должен ведь кто-нибудь выжить.

По повелению свыше

Да не прервётся нить.

Верить - всё, что осталось,

Если самую малость

Не могу объяснить.

2014

***

До станицы Григорополисской

Путь от Бабьего Яра не близкий.

Но счастливый - теплушки, бомбёжки,

Папа, мама, и детства немножко.

На уроках и в жизни, у в школе,

Знать не зная, за что и доколе,

Забываешь о том, что неистов

Мир удобных и сказочных истин.

Но спасибо тебе и за это.

Не убиты, а только задеты.

А убиты - предъявишь к оплате

Уцелевшее детское платье.

Да, спасибо тебе и за это.

Поднимаю скрижали Завета,

Ставя памяти штамп и прописку

Там, в станице Григорополисской.

2012

***

Сохранились фрагменты,

Но немного, едва.

Иногда документы,

Или просто трава.

Женихи и невесты

Там, где дыма клубы.