На кого бог пошлет
Шрифт:
— Татьяна, у нас случилось страшное горе! — глядя на меня, как на икону, простонала Соня и с трудом перешагнула через порог. — Володю убили! — Женщина опустилась на пуфик, и ее шоколадные глаза наполнились слезами.
Я изобразила полнейшее изумление. Не могла же я сейчас выложить ей рассказ о том, как вышел ее Володя от некой Светы и как на моих глазах рухнул на землю. Да и не до рассказов было: Соня уткнула лицо в кулачки, и ее плечи затряслись.
— К-кто? К-кто?! Я вас умоляю, Таня, помогите мне ради бога! Я очень бою-у-усь! — рыдала
Пришлось мне плясать вокруг нее с водичкой, валерьяночкой и чайком, пока, наконец, безутешная молодая вдова не взяла себя в руки. Теперь она сидела в кресле, покачиваясь из стороны в сторону, как медиум в состоянии транса.
— Может, вам лучше коньяку налить?! — предложила я и получила в знак согласия интенсивный кивок растрепанной головой. Соня выпила, не поморщившись, одну за другой две рюмки коньяка, закурила предложенную мной сигарету «Мальборо». Постепенно к ней возвращались трезвый рассудок и человеческая речь:
— Моего мужа убили. Я очень боюсь, что убьют и меня, и моего сына… Я не верю ни в наше правосудие, ни в следствие, ни в прокуратуру, а тем более в милицию! Я умоляю вас узнать, кто это сделал! Кто заказал? И кто исполнил — если это разные люди! Я заплачу тысячу долларов плюс все расходы на следствие, сколько бы оно ни продолжалось! — Соня смотрела на меня умоляюще. — У меня просто больше пока нет денег, но я найду больше, если только возьметесь! Я в вас так верю! — Слезы закапали в пепельницу.
Я молча закурила, ожидая следующей тирады.
— Я чувствовала, знала — случится что-то плохое! Но такого не ожидала! — Ее лицо отражало боль и потрясение. — Мужу были какие-то странные звонки, непонятные сообщения на автоответчик…
Женщина умолкла и тупо уставилась на коньячную бутылку. Снова наполнив ее рюмку, я спросила:
— А вы-то сами как думаете, с чем это может быть связано? Чем занимался ваш муж?!
— Ему два мужика должны были деньги.
— И большие суммы?
— Да как сказать, один — тысяч пять долларов, другой — побольше, тысяч семь! — В ее глазах вспыхнула ненависть. — Да, куча запутанных дел! Мой муж многим занимался… Да я и о половине его дел не знаю! Теперь боюсь сама!
— Вам кто-то угрожал?
— Нет, меня терзают страшные предчувствия… — запинаясь, произнесла эта жертва интуиции.
Что ж, в ее предчувствия я вполне верила, учитывая специфику ее связей.
— Если хотите, чтобы я взялась расследовать это дело, — сказала я спокойно и твердо, — вы должны рассказать мне все без утайки! Все, что знаете, что предполагаете и предчувствуете!
— Конечно, безусловно! — поспешно закивала головой Соня. Она с надеждой глядела на меня, словно я известная целительница, способная возвернуть ушедшего мужа в лоно семьи и даже воскресить его из мертвых.
— Но я ума не приложу, с чего это все так случилось! Эти должники — мы сто лет их знали, они вроде бы порядочные люди… У нас никогда не было особых разногласий. Володя… давал им деньги на какой-то
Следующая рюмка спиртного только усугубила ее состояние — теперь из ее восклицаний можно было только понять, что покойный Целиков всегда был, несмотря ни на что, очень хорошим и что без него у нее нет никакой жизни. Подонка же, который посмел в него выстрелить, она убьет собственными руками. Я уже не знала, что и делать с этой Соней, потому что у нее начиналась форменная истерика: Целикова начала задыхаться и как-то боком съезжать на пол. Только мой твердый голос и уверения в том, что рано или поздно преступник будет найден и непременно наказан, постепенно привели ее в чувство, прояснили сознание.
— Танечка, только найди мне его, умоляю! Я отдам тебе свою новую норковую шубу! — глотая слезы, бормотала она.
Я решительно отказалась от таких подарков, подчеркнув, что работаю исключительно за гонорары.
— Тогда я продам эту шубу — за нее мне дадут еще одну тысячу. Тогда я смогу заплатить тебе три тысячи! — убеждала меня Целикова.
Я скромно подчеркнула, что оплата будет производиться после поимки преступника. Пока же на нужды расследования мне достаточно и того задатка в сто долларов, что я с нее уже получила.
И тут она вспомнила о своем дневном визите ко мне, когда заказала добыть доказательства измены мужа, которые теперь потеряли всякий смысл. Нахлынувшие воспоминания вызвали новую волну слез.
Желая предупредить ее возможные вопросы, я сказала:
— Кстати, мне пока не удалось уличить вашего мужа в измене! — Пока так будет лучше, решила я.
— Ах, да какая теперь разница! — махнула рукой безутешная вдова.
А разница, я чувствую, была. Многое в этих событиях настораживало и было неспроста. Взять хотя бы эти любовные многоугольники с участием криминальных элементов. Честно говоря, я очень хотела поскорее взяться за расследование. Главным образом из-за Абзаца. Да и безвременная кончина загадочного врача-процентщика, ревнивого и любвеобильного красавца, волновала мое воображение.
Конечно, и обещанные деньги тоже играли не последнюю роль. К тому же мой астральный двойник, вновь возникнув, возвестил о появлении интересного дела… Проще говоря, опять заговорила моя интуиция.
Соня, шатаясь и всхлипывая, побрела к двери. По пути она бормотала, что ей необходимо сообщить родственникам страшную весть, а также начинать заниматься разными вдовьими делами.
Договорились, что завтра утром я приду к ней домой и она сообщит мне все известные ей подробности и свои подозрения. Она утверждала, что сейчас просто не в состоянии ни о чем говорить. Мне же показалось, что она еще не до конца обдумала, что мне выкладывать. В дверях Соня заявила: