На колокольный крик
Шрифт:
– Я пришёл! – входя в дом, сообщил Богдану Тумали. – Как твоя рыбная ловля?
– Я тоже только что появился в доме, Тарас. Не успел вскипятить в самоваре воду для чая. Ты, знаешь, я наловил полный пятидесятилитровый бак рыбы. Но половину из того, что я поймал, я вижу впервые в своей жизни. Например, вот это что за чудо?
Очень осторожно Верганов обеими руками достал не большую, килограммовую светло-жёлтую рыбину, с длинным хвостом, с острыми шипами-плавниками по бокам и наверху, положил её на полиэтиленовую клеёнку, на столе. Она внешне напоминала маленькую акулу.
Руки
Налив свежей воды из алюминиевого жбана в электросамовар, включив его, Тумали напомнил своему старшему, можно сказать, уже и другу, что на юге Дальнего Востока России звери, птицы, змеи, рыбы, деревья, травы, грибы… совсем не такие, как в других местах не только России, но и всего мира. Пожалуй, только в некоторых районах Китая встречается что-то подобное, и больше нигде. Об этом можно очень долго говорить. Жаль, что многое беспощадно уничтожается… Кому-то нужны большие деньги.
– А что с рыбой-то делать, Тарас? – развёл руками Верганов. – Она ведь пропадёт.
– Не пропадёт. Я засолю её в сенях, в бачке. Просолится уже за ночь. А потом Зоя провялит её на ветру. А из двух трёх косаток-плетей сейчас сварю тебе настоящую уху, которую ты не пробовал нигде и никогда. Пока отдыхай! Впрочем, нет. Возьми два ведра на скамеечке у входа и принеси из колодца воды. Вылей её вот в этот порожний эмалированный бак.
Столичный гость, который уже успел освоиться в доме, вышел с вёдрами за дверь. Тарас приступил к засолке рыбы, потом начал чистить касатку-плеть, картошку… Уха, разумеется, будет замечательной. Богдану она понравиться.
Поздно вечером, почти в сумерках, Тарас решил заняться камланием. Он зашёл в третью, можно сказать, в потайную комнату. Через полчаса он вышел к Верганову в преображённом виде – в ритуальной одежде. Не дожидаясь от изумлённого Богдана вопросов, Тумали коротко пояснил, что у каждого шамана своё одеяние, свои секреты. Кроме того он сказал, что даже за несколько дней и ночей невозможно объяснить, что на нём одето и почему.
Узоры, фигурки, изображающие духов в виде животных, птиц, рыб, деревьев имели своё значение. Ими были украшены не только кофта, юбка, штаны и хлопчатобумажной ткани, пояс, замысловатая шапка, лёгкие ичиги, но и бубен, обтянутый кожей оленя и деревянная колотушка.
Головной убор был украшен, прежде всего, медным кружком, перьями птиц, металлическими стружками, монетами. Доподлинно описать всё это престо невозможно и так, походя, объяснить, почему на кофте Тараса изображена птица-солнце (сиулду), змеи, лягушки, черви, жабы…
– Любой индейский вождь из голливудских фильмов выглядит по сравнению с тобой, Тарас, очень бледно, – с некоторой иронией заметил Верганов. – Мне не привычно видеть тебя в таком наряде.
– Каждый выглядит ровно так, как и должен, – сурово ответил Тарас. – Я не совсем шаман, но хочу спросить сегодня ночью у духов, чем
– Что ж, похвально, – задумался Богдан. – Я нисколько не смеюсь над тобой. Просто многое мне не понятно, а я ведь многое видел и знаю.
– Я же знаю о себе только то, что мне и тысячной долине неизвестно из того, о чем я должен знать. Можешь сопровождать меня, если есть желание.
С большой готовностью Верганов отправился следом за Тарасом, держащим в руках большой бубен, на котором тайными рисунками и знаками была, по сути, изображена часть Мироздания – ближайшая Вселенная с планетой Земля. На всякий случай Богдан, захватил с собой большой электрический фонарь, и не напрасно. Около трёх километров им пришлось идти в гору, почти в глубокой тьме.
Наконец-то, их путь почти в полных в сумерках завершился и, торжественно произнеся «здесь», Тарас поднял правую руку с бубном вверх. Да это было место, где не так и давно камлал его отец. Оно осталось неприкосновенным и не изменённым. Всё те же три шаманских столба (тороан). На среднем, в его центрально, квадратной части, были изображены змеи (симур, муйки), ящериц (исэлэн), жаб (кутуэ, хоин). Было здесь много и другого: от скульптурных изображений кукушек (кэку) до лица духа Сингиа Мапа.
Тумали и Верганов обложили место общения с духами, «площадь трёх столбов» четырьмя кострами со всех четырёх частей света. Богдан с бубном осторожно и неторопливо вошёл в пространство общения. Тихонько ударил в бубен колотушкой. Затих на мгновение, к чему-то прислушиваясь. Потом ударил ещё дважды.
Совсем недалеко послушался крик филина, и Тумали начал камлать. Движения его были то плавными, то резкими, стремительными. Бубен тоже издавал разный звук. Порой Тарас падал на землю, затихал и вновь вскакивал на ноги и продолжал вести необычный разговор с духами.
Сейчас Верганов готов был поклясться в том, что видит летающих над кострами если не сотни, то десятки самых разных существ, похожих и на зверей, и на птиц, и на людей… Тарас то кричал, то ревел, подобно тигру; то завывал, словно собака. Вся эта игра длилась не больше получаса. Но и того хватило, чтобы Тумали в конце такой беседы упал на землю, прижимая бубен к груди. По его щекам ручьём текли слёзы.
Не тревожа своего молодого друга, не задавая ему никаких вопросов Верганов, тщательно потушил костры. Причел на поваленное дерево, в который раз закурил. Потом к нему присоединился и Тумали. Тоже достал из пачки сигарету.
– Ты что-нибудь узнал, – всё-таки, спросил у него Богдан. – Будет ли удачным наш полёт на Аляску, на Гакхону?
– Духи сообщили мне всё. Я передам тебе смысл слов, сказанных ими, но только там, в подземном бункере ХАРПа-Два.
– Ты, что, Тарас, – Верганов вскочил на ноги, – уже побывал там?
– А ты хотел, чтобы я отправлялся в то место, о котором не имею ни малейшего представления? Теперь я знаю… и духи кое-что подтвердили.
– Это хорошо, что ты не так наивен и прост, как мне показалось сначала. Значит, у нас всё получится. Мы выполним свои миссию перед своей страной и народом.