На кончиках танцев
Шрифт:
– Что? – Томас явно занервничал. – Нет… То есть, да. Меня повысили!
– Оу… – до девушки начал доходить истинный повод их посиделок, и это ужасно разозлило, но она не подала вида. – Поздравляю, дорогой! Я думала, выше уже некуда!
– В том-то и дело… – вздохнул Томас.
– В чём? – Алиса непонимающе посмотрела на него.
– Мне дали должность руководителя филиала с возможностью выкупить акции… – он помолчал, собираясь с духом. – Во Франции.
Возникла оглушительная пауза. Алиса опустила голову и, не отрываясь, смотрела в меню, а в голове молниеносно проносились варианты развития событий.
– Я долго думал… Мы ведь уже столько лет вместе… – Томас нервно дёрнул ворот рубашки.
– Целую вечность, – эхом отозвалась девушка.
– Да. И я понял, что…
Дальше они произнесли хором:
– Нам надо расстаться! – выдохнул Томас.
– Я согласна ехать! – Алиса округлила глаза. – Что?
– Пойми, я не могу жертвовать твоей карьерой и мечтой ради своих целей! – продолжил распинаться мужчина. – Там другая страна, другой менталитет, а ты такая хрупкая, с тонкой душевной…
– Ты сейчас уверен в том, что делаешь? – в голосе девушки звенела сталь.
– Алиса, я…
– Ты трус, Томас, вот ты кто! – она резко выдохнула и нервно провела рукой по ключицам. – Ты совсем ничего не хочешь сделать ради наших отношений? Боже… что я забыла с тобой рядом все эти шесть лет, а? Ну скажи? Бесцветные будни, бесцветный отдых, бесцветный секс… И ведь считала, что с моей бурной деятельностью, ты как раз тот уголок стабильности, что мне нужен… Дура, ну дура же! Спокойствие, стабильность… Да от дохлой рыбы больше эмоций, чем от тебя! А теперь просто: «Дорогая, давай-ка разбежимся», да? Прекрасно!
Томас поменялся в лице.
– Что ж, так даже лучше. Я всё не знал, как без угрызений совести вычеркнуть главную статью расходов из бюджета. Ты облегчила мне задачу, – он вдруг ехидно ухмыльнулся.
Алиса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Нет, не из-за того, что благоверный решил расстаться с ней, лишив содержания. Она всегда располагала средствами, а дорогие подарки и различные поездки воспринимала как бонус в отношениях, нормальное проявление мужского начала. Однако девушка никак не ожидала, что сейчас её назовут «статьёй расходов в бюджете». Боль разочарования захлестнула с головой. Не сводя с мужчины своих небесно-голубых глаз, она медленно запустила руку в сумочку и выудила оттуда ключи от машины. Затем также медленно, словно каждое движение её тонких рук – танец, достала сим-карту из телефона и сняла с пальцев пару колец, а с запястья маленькие золотые часики. Всё это она оставила на столе вместе с солидной купюрой и грациозно поднялась.
– За напиток, – сказала спокойно, без тени эмоций. – Сдачи не надо.
Алиса встала и направилась к выходу, но внезапно повернулась и произнесла:
– Эй, Томас, – мужчина оторвал взгляд от созерцания груды вещей на столе и растерянно посмотрел на девушку. – Спасибо!
– За что? – непонимающе спросил он.
– За то, что показал своё истинное лицо. Никаких иллюзий. Ну, удачи тебе, не чахни! – Алиса ослепительно улыбнулась и, послав мужчине воздушный поцелуй, выпорхнула из заведения.
Сердце выпрыгивало из груди, пока она бежала до ближайшего такси. Хотелось сменить замки и больше никого не впускать в свою жизнь. Ни скупердяя Томаса, ни застрявшую
– Ненавижу… всех и всё ненавижу… – прошептала девушка и села на заднее сиденье, коротко продиктовав адрес водителю.
Завтра. Обо всём она подумает завтра, а сейчас скорее в свою уютную квартирку, где ждёт маленький француз Чанки, за кормом которому тоже предстоит забежать.
Глава 2
«”Я больше не представляю своей жизни без тебя! Прошу, не садись в этот дурацкий самолёт!” – слёзы ручьями катились по щекам девушки, но в глазах её сияло счастье.
Мужчина протянул свою ладонь, и она несмело шагнула в его крепкие объятия. Очередь взорвалась аплодисментами, наблюдая страстный поцелуй…»
Алиса раздражённо стукнула по кнопке ноутбука, и экран погас.
– Кто же снимает такой ширпотреб? – Чанки приподнял свою смешную мордочку и с интересом уставился на хозяйку. – Нет, ну ты видел? Морочили мозг два часа и решили всё за три секунды самым дешёвым способом! Люблю, прощу, не отпущу… Дилетанты…
Девушка откинулась на подушки и раздражённо выдохнула. Хотелось на ручки и поплакать, но ручки уплыли покорять Францию, предварительно обваляв её в знатной порции «правды», а плакать она не умела. Совсем. Может, и умела когда-то, но уже не помнила этого благословенного времени.
Для папы она всегда была маленькой принцессой, однако его было так мало в её жизни. Постоянные командировки, совещания, встречи. Алиса очень любила папу, а он любил её, но делал это так, как умел: новые платья, игрушки, поездки в зоопарк и на аттракционы с няней. Материальные ценности заменяли беседы по душам, игры и чтение сказок. На них попросту не было времени, а когда оно появлялось, папа неизменно был настолько уставшим, что Алиса старалась лишний раз не тревожить его. А мама… Мама, наверное, тоже её любила, но ещё больше несостоявшаяся балерина любила в ней свою мечту, хрупкую мастерицу танца. И она делала всё, чтобы Алиса не выпрыгивала из этой роли надолго.
Балет пришёл в жизнь девушки слишком рано. На фото, где ей только исполнилось два года, она уже стояла в крошечной пачке и сандаликах, напоминающих пуанты. В три её отвели в малышковую студию танца, затем в детскую школу балета… И к десяти годам Алиса уже не понимала другой жизни. Её мечты и цели были связаны с балетом. Что такое выходные, она практически не знала. Друзья? Зачем, ведь есть коллектив. Да, в нём не просто, но зато можно вместе обсуждать новые танцевальные фигуры и делить одну маленькую шоколадку на десятерых, пока педагоги не видят.
Когда девочке исполнилось четырнадцать, её, как одну из самых одарённых учениц, стали готовить к поступлению в культовый ансамбль Чехии. И она горела этой целью, грезила ей и работала до седьмого пота, превозмогая боль и усталость.
«Ты лучшая, не забывай об этом», «За твоими плечами жизнь в танце – кому, как не тебе», «Не будь, как эти слабовольные куклы. Сегодня съешь, а завтра будешь жалеть», «Плакать – не выход. На выступлении ты будешь опухшая, и тебя задвинут в последние ряды», «Соберись, Алисия. Иначе для чего всё это?» И ещё множество других замечательных фраз любимой мамы, сопровождавших её в период подготовки к прослушиванию.