На конкурс красавиц требуется чудовище

Самсонова Наталья

Поэтому тарталетка была поделена на четыре части – чтобы ему тоже досталась крошечка.

– Изысканно, – отметила Тина.

– Отменный вкус, – одобрил Марон.

– Рыба, – уверенно произнесла я и добавила: – Удивительно приемлемо для рыбы.

– Точно, ты же не любишь рыбу, – горестно вздохнул пес и понюхал коробку: вдруг там что-то еще есть?

Но в коробке была лишь небольшая записка.

Летящим почерком Правитель желал нам всяческих благ и надеялся, что этот набор украсит нашу

неделю. На коробке, оказывается, были кулинарные чары.

– Наивный человек, – хмыкнула я. – Где он видел собаку, способную растягивать вкусняхи на неделю?

– Не сравнивай, ик, меня с местными вырожденцами, – недовольно проворчал Гамильтон и ушел в спальню.

По мере передвижения он увеличивался и увеличивался в размерах, так что жалобный скрип кровати услышали все.

– Надо как-то заказать свежее белье, – вздохнула я.

– И чего это мы такие брезгливые? – поразилась Тина. – Как на практике лягушек на костре жарить и сокурсников угощать – так ты первая была.

– Так я же угощала, – фыркнула я, вспоминая то маленькое приключеньице. – Да нет, просто шерстинки колкие и прямо в кожу впиваются. Он ведь и правда воин, и шерсть соответствующая.

Друзья только переглянулись. На слово они мне не верили, а Гамильтон был слишком ленив, чтобы что-то кому-то доказывать. Но я-то точно знаю, что мой компаньон – превосходный боец. В своем, правда, неповторимом стиле. Тут уж приходится смиряться и брать что есть.

К слову о лени – не прошло и двух минут, как из спальни донесся раскатистый храп.

– Вот просто представьте, – хихикнула Тина, – что вместо артефактов-подглядок, комната была бы оснащена ушками-подслушками.

Храп на мгновение стих, мы переглянулись и захохотали в голос, когда мой компаньон после краткой тишины выдал особо пронзительную руладу!

– Меня не оставляет ощущение некоей подвешенности. – Я выразительно потерла шею. – Правитель здесь, а мы сидим, в носу ковыряем. Дальше-то что?

– Ну, не все здесь в носу ковыряют, – Марон взмахнул тонкой пилкой для ногтей, – кто-то другое место гигиенит.

Быть ему битым подушками, но дверь распахнулась без единого стука, и в проеме появилась сестра Мирта.

– Вас, кажется, подглядывать поставили, – недоуменно произнесла я и бросила маленькую, но увесистую думочку на ковер.

– Не очень-то вас и жалуют, – будто не слыша моих слов, произнесла Божья Сестра. – Гостиная, спальня…

– Хр-р-хр уау, – протяжно отозвался сладко спящий Гамильтон.

– И две комнаты для сопровождающих, – продолжила запнувшаяся на мгновение сестра. – Как вы живете в таких условиях?

– Прекрасно живу, – я пожала плечами, – или вы ждете, что дочь барона и дочь герцога поселят в одинаковые комнаты?

– Но ведь на Отборе все равны? – Она прищурилась,

я разозлилась:

– Это очень, очень дешевая провокация. Дверь – там.

– Вы не хотите доказать всем, что можете быть чем-то большим, чем просто…

Она развела руками, показывая, что ее словарный запас нищ и невыразителен.

– Странные, немного жестокие люди, – это я говорила о миледи проректоре и ректоре, – резонно заметили, что мне не нужно позориться. Достаточно быть собой.

– То есть вы по жизни посмеш…

Она икнула, глядя на острие клинка, что сейчас холодило кончик ее носа.

– Хотите, я срежу вам нос и вы сможете убрать его в кошель. Убрать и никогда не доставать, чтобы не возникало искушения сунуть его куда не следует, – процедила я.

– Значит, сотрудничать вы не хотите. – Она подозрительно быстро взяла себя в руки и, отступив на шаг, криво улыбнулась. – Хорошо.

Круто развернувшись, она направилась было к выходу, и я, честно говоря, предвкушала зрелище: Тине лучше всех удавалось сдвигать реальную дверь и рисовать на ее месте иллюзию…

– Посмешище, – процедила сестра Мирта и взмахом руки вернула все как было.

– Зачем тебе все это? – крикнула я ей в спину.

Но в ответ получила только скупой непристойный жест. Что было очень некрасиво со стороны той, кого величают Божьей Сестрой! Впрочем, некоторые представители нашего пантеона еще и не то своей пастве показывают… Но нас, просвещенных и приличных, это не касается. За экзотикой – на остров Цветов.

– Знаешь, мне кажется, мы ее еще вспомним, – задумчиво произнес Марон и спрятал пилку куда-то в рукав.

– Я в любом случае не могу дать ей то, что она хочет.

– Ты леди, – пожала плечами Тина, – могла бы присоединиться к этой гонке.

– Я леди, – согласилась я и безжалостно уточнила: – Окраинная. Могу сварить походный кулеш и выбрать червей из проклятой раны. Могу обустроить лагерь и стреножить лошадей. Или выхватить отцовский клинок и повести отряд в бой. Но… Вот это вот все – не мое. У всех свое место, знаешь ли.

– Тебе предложили развлечься, а ты мысленно отбор выиграла, – проворчала Тина.

– Потому что нет смысла вступать в борьбу, одновременно настраивая себя на проигрыш, – наставительно произнесла я.

– За нами скоро придут, – встрепенулся вдруг Марон.

А мы с Тиной недоуменно на него посмотрели и потребовали подробностей. Поскольку уж в чем-чем, а в предсказаниях наш друг не силен от слова совсем. Даже я лучше на чаинках гадаю!

– Прислушайтесь, – фыркнул друг.

В коридоре действительно что-то происходило. И, судя по накалу страстей, либо обыск на предмет непристойных картинок (было такое у нас в Академии), либо ценные указания раздают!