На конкурс красавиц требуется чудовище

Самсонова Наталья

И раз никто не кричит и не плачет, расставаясь с самым дорогим, значит, все-таки второе.

Мы, все трое, увеличили софу и сели рядком, не сводя глаз с двери.

– Как думаете, хоть кто-нибудь в этом дворце умеет стучать в дверь? – с интересом спросила я.

– Мы это узнаем, – улыбнулась Тина, – через три, два…

Дверь распахнулась, и в комнату вошла драконья жрица.

– Один, – досчитала подруга. – Никто не умеет, что весьма печально.

– Хр-р-р-р-р! Уар-ра, – согласился

с ней Гамильтон.

– Вы привели мужчину? – оторопела леди Илзерран и поспешно прикрыла дверь, чтобы никто больше не услышал моего компаньона.

– Я здесь с самого начала, – обиделся Марон.

– Она про Гамильтона, – пояснила ему Тина.

– Такая маленькая собака издает столько шума? – поразилась жрица.

Уточнять, что мой пес не потерял связь со своим миром и может куда больше, чем иные компаньоны, я не стала. Лишняя информация, абсолютно лишняя.

– Завтра на рассвете вас ждет Испытание Невинности.

Леди Илзерран честно пыталась быть пафосной, но повторенная в дцатый раз фраза явно набила ей оскомину.

– А если простыми словами? – спросила я.

– Выйдете наружу босая и в белом платье, без украшений и с распущенными волосами. – Драконья жрица чуть улыбнулась. – Там в присутствии Правителя и его семьи вы будете проверены на соответствие высокому званию…

– Всей семьей проверять будут? – заржал Марон и тут же зажал себе рот руками, чтобы через секунду спросить, не родственница ли леди Илзерран нашей миледи проректору.

– Она моя племянница, – любезно пояснила драконья жрица. – Проверять будет жрец, магией.

– А нас будут делить на кучки? – с интересом спросила я. – Как, знаете, крупу. Поедена жучками и не…

Ох, а у этой леди проклятья куда искристей!

– Результат объявят приватно, – процедила леди и покачала головой. – Вы невыносимы, леди Фоули-Штоттен, вся в своего безумного отца!

С этими словами она резко повернулась и вышла, захлопнув за собой дверь.

– Она знала твоего отца? – ахнула Тина.

А я только плечами пожала:

– Много кто знал барона Фоули-Штоттен. Отец приезжал в столицу редко, гораздо чаще он прямо писал, что у него есть более важные дела, нежели бесполезное и бессмысленное обсуждение бесполезных и бессмысленных вещей. Он не был в опале, но и обласкан вниманием тоже не был.

– Воин, – из комнаты выполз Гамильтон, – его знали и в нашем мире.

– У него был компаньон пес? – удивился Марон. – Обычно у детей и родителей разные компаньоны.

Мы с Гамильтоном одинаково фыркнули:

– Это если дети и родители враждуют или соревнуются друг с другом. Я росла и видела леди Ауэтари. Она во многом была мне большей матерью, нежели жена барона Фоули-Штоттен.

– А ты не можешь ее навестить? – тихо спросила

Тина.

А я… Я могла только промычать, что, мол, вот собираюсь, да все никак, и вообще…

И только в этот момент до Тины дошло, что за нами наблюдают.

– Прости, – она состроила виноватое лицо, – я, как бы так сказать, не хотела давить на больное.

– Ничего, – покивала я, показывая, что все понимаю.

Но вообще, стоит озаботиться каким-то укромным уголком, где мы сможем поговорить. Право слово, ну не в туалет же набиваться!

Хотя… Он довольно просторный.

– А душевая тоже ведь не покрыта следящими чарами? – У Марона мысли шли в том же направлении, что и у меня.

– Проверю, – зевнул Гамильтон и честно добавил: – Если влезу.

И мы, помня о его чувствительной натуре, тут же уверили пса, что даже если он не влезет, это будет не его вина.

– А все потому, что кто-то слишком много ест, – одними губами сказала я.

Он, увеличившийся в размерах, так и не смог вернуться к удобному облику. И сейчас по покоям скакал пёсель размером с пони, что было не очень удобно.

– Там подслушивают, – шумно вздохнул вернувшийся Гамильтон и звучно плюхнулся на ковер, – почеши пузико, что-то мне не по себе.

Тему собачьего туалета мы, как правило, обходили. Но сейчас я все же решилась тонко намекнуть:

– Быть может, паштет хочет наружу?

– Рано, – буркнул смутившийся пес.

Но уже через пару минут его живот издал многозначительное «уру-ру», и Гамильтон с воплем: «Пора!» – сиганул в закрытое окно.

– А ведь миледи проректор, как всегда, права. – Я подошла к окну и полюбовалась на ошеломленные лица прогуливавшихся по парку невест. – Мне просто нужно быть собой.

– Чтобы быть хуже всех? – поддела меня Тина.

– Нет, – я легко улыбнулась, – чтобы получить стартовый капитал и открыть свою артефакторную лавочку.

– Ты же хотела купить домик на Окраине?

– И сейчас хочу. Леди Фоули-Штоттен я из замка выгнать не смогу, но и с ней жить пока не хочу. Значит, поживу где-нибудь и как-нибудь. И лавочку там же открою – буду чаровать возвращательные порталы для наших бойцов.

Помахав рукой невестам, я присела на корточки и стала собирать осколки.

– Твой, да-а. – Марон поспешно сделал вид, что зевает.

И ему на помощь пришла Тина:

– Ты так мастерски левитировала коробку с тарталетками, мне понравилось.

После этого она сделала многозначительную паузу. А я так же многозначительно постучала пальцем по запястью, намекая на браслет, из которого черпаю запасенную магию, когда моя засыпает.

Хотя сейчас мой дар уже активен, я не тороплюсь колдовать на полную. Хотя, конечно, вчера…