#на_краю_Атлантики
Шрифт:
– Мы просто думаем, – продолжил Йохан после неловкого молчания, – что нам будет плохо везде: и здесь, из-за большого скопления людей, и на Тенерифе, но уже из-за недостаточно надежной медицины. Просто плохо будет по-разному. Вот и все.
– Там крошечный город, пара тысяч человек, это не Франкфурт, – вторила ему Юля. – Даже когда в городок приезжают туристы, людей все равно мало. Пляжи пустуют. И каждый день сильнейшие ветра, которые уносят инфекции. Мы никогда, никогда ничем не болели там.
– Решать вам, вы родители, – сказала Грета. – Вы в ответе за дочь.
Слова ее, не совсем искренние, а скорее,
Когда родители уехали, Юля и Йохан вышли на веранду, за которой располагался просторный сад. Этот дом они купили совсем недавно, взяли в ипотеку по низкой ставке. Впрочем, низкой она казалась Юле, которая переехала в Германию всего два года назад: по сравнению с 10–13 процентами в России ставка была поистине низкой. Для Европы же 2 процента было совершенной нормой, поэтому, в общем и целом, европейцы могли позволить себе более дорогостоящее жилье.
С появлением Юли в своей жизни Йохан решил воплотить давнюю мечту о доме. Конечно, их поселок был достаточно далеко от Франкфурта: цены в самом городе были слишком высокими, чтобы купить что-то большее, чем квартира. Но для них расстояние не было проблемой: утром они завозили Катю в школу, а сами отправлялись на работу. Путь занимал всего сорок минут. До вечера Катя занималась в секциях, а родители, вернувшись с работы, забирали ее оттуда домой.
Они все делали слаженно, всегда вместе, почти не ссорясь. Порой Юле казалось, что их идиллия не может длиться вечно, что кто-то из них непременно проявит себя – и начнутся разногласия, столь обычные для пар, долго живущих вместе и поизносивших ткань романтики. Непривыкшая к уважительным отношениям, она все еще не могла поверить, что медовый месяц давно закончился, что их нынешние гармоничные отношения – норма для зрелых уравновешенных людей.
Вопреки надеждам, Юля не сразу нашла работу в Германии. Но изначально она знала, что ей нужно, у нее была совершенная определенность в поиске: если в России она работала в отделе импорта и сотрудничала с заводами Китая, когда ее коллеги имели дело с европейскими производителями, то теперь она могла найти работу в отделе экспорта на фабриках, торгующих с Россией. Менеджеры таких отделов должны были владеть как минимум английским, а если они знали русский, это было дополнительным преимуществом.
Проблема была только в том, что Юля не знала немецкий язык, и потребовалось в ускоренном порядке учить его. Конечно, она не могла знать его так хорошо, как английский, – слишком мало времени у нее было на обучение, – но все-таки стала рассылать резюме. Бесконечный многомесячный поиск и редкие собеседования дали свои плоды, и в конце концов ее приняли на работу. Зарплата была весьма умеренной: чувствовалось, расчет был на то, что она согласится на любой оклад. Однако, посовещавшись с Йоханом, Юля согласилась: главным для нее было закрепиться, доказать, что она может работать в немецком коллективе, общаться на немецком языке. А уж дальше она сможет найти и
– Мне все равно, сколько ты зарабатываешь, ты же знаешь, – сказал Йохан, глядя на нее своими голубыми немолодыми глазами, от которых разбегались лучики неглубоких морщин, предвещавших приближение старости и вытекающее из этого смирение со многими вещами, которым человек мог рьяно противиться в юности.
Удивительным в Йохане было то, что он никогда не стыдился своих чувств, и, если они оказывались наедине и никто не мог слышать, он подчеркивал, как много она значит для него. И делал он это с такой легкостью и в то же время неподдельной искренностью, что она тонула в его глазах. Ее любви было слишком много, она переливалась через край, не находя преграды в виде его недостатков, как переливается высоким водопадом река со скалы, не найдя препятствия для своего бурного течения и оттого становясь в тысячи раз прекраснее.
По прошествии двух лет она все чаще ловила себя на мысли, что привыкает к таким отношениям и уже не боится быть недостойной его обожания. И все внушения бывшего мужа о том, что она немолода, неприметна, сутула, неинтересна и бог весть что еще, казались надуманными и даже смешными теперь. Как все-таки много зависит в самооценке от того, какими людьми ты себя окружаешь!
– Ты можешь вообще не работать, если хочешь, – сказал тогда Йохан. – Это не столь существенный вклад в наш семейный бюджет. Для меня главное, чтобы ты была рядом, чтобы ты была счастлива.
– Так все-таки хотя бы небольшую пенсию обеспечу, – ответила Юля. – Надо нарабатывать стаж в Германии.
Успокоившись внутренне, она изменилась и внешне. Чуть прибавила в весе и была уже не столь болезненно-худой. По выходным они всей семьей занимались на тренажерах на втором этаже в холле, а затем отправлялись в горы или леса, чтобы разведывать новые тропы. В полном уединении, в совершенной тишине они забывали о существовании внешнего мира и тех проблемах, что шли за ними по пятам.
Юля была уверена, что чистый воздух, новые впечатления помогут Кате, и они ходили по шесть-девять километров в одну сторону. Из-за этого они с дочерью стали такими же спортивными, подтянутыми и загорелыми, как Йохан. Кожа Юли стала более упругой, фигура – более рельефной, она выглядела чуть моложе своих лет. Что до Кати, та становилась угловатым подростком, длинным и худым, но большие голубые глаза ее, очерченные длинными тонкими бровями, сияли такой чистотой, что, где бы она ни была, она притягивала взгляды. Все предвещало в ней будущую красоту исключительной силы, и это одновременно радовало и пугало мать.
В их большом саду было несколько клумб с азалиями и розами, а веранда отделялась от сада живой изгородью олеандра. Весной они зацветут и будут радовать взгляд все лето. Но самой большой ценностью их сада были не цветы и кустарники, не их сладкое благоухание, не качели, не барбекю, не веранда со столом и диванчиком. Ничто не могло так украсить сад, как три высоких кедра, растущих в самом его конце. Юля знала: где бы она ни была, стоит только закрыть глаза, и эти могущественные кроны предстанут перед ней, напомнив о доме. О, она будет скучать по нему, по новому своему дому, воплотившему все ее мечты и почти все мечты Йохана! Как хорошо, что муж не оставит их одних, а скоро прилетит к ним. Если только…