На краю бездны
Шрифт:
– Твою мать!.. – в голос выругался экспериментатор.
Ночной прицел, или еще хуже – термооптика.
Рецепты борьбы и с тем, и с другим были – сначала на улицу полетела одна шашка, затем – вторая. Первая давала плотный, густой дым, вторая плевалась чем-то ярким, только горело все это у самой земли и горело очень ослепляюще. В любом термооптическом приборе это выглядело как фейерверк.
Вертолетчик разобрался в ситуации, открыл прикрывающий огонь по зданию – снаряды в пушечных контейнерах у него были, но немного.
Араб бежал в мутной, освещаемой вспышками термоловушек
Добежал. И не только он. Пока одни пытались выцелить неизвестно откуда бьющего снайпера, Араб полез в вертолет через разбитую вдребезги пилотскую кабину. Первым делом – проверил, отключено ли питание, машина могла и взорваться.
– Живые есть? – спросил он.
Вместо ответа лязгнул затвор.
Живыми были почти все, все-таки вертолеты строят довольно прочно, тем более такие – десантно-штурмовые. Вдобавок все успели пристегнуться к своим креслам, а кресла смягчили удар. Но «Миниган» сделал свое дело – погибли оба пилота, погиб и один из спецназовцев, сидевший первым в ряду и случайно попавший под очередь. Еще пятеро были небоеспособны.
Словно напоминание – четкий удар по вертолету, по его искореженному фюзеляжу. Тот же самый снайпер, гад…
– Сука!.. – выругался кто-то в голос.
– Цел?
– Да цел…
Дым добрался и сюда, кто-то бросил шашку вперед, чтобы обезопасить себя, все было в мутной мгле.
– Ты кто? – спросил один из бойцов, сидевших в вертолете.
– Араб. А ты?
– Дух. С третьего, про тебя слышал…
– Что не воюете?
– Повоюешь тут, выход один – вперед, на пули. Как раз собирались – сначала за ангары, потом вперед. С вами что?
– Бог миловал…
– Целы?
– Всё. Надо выходить.
Араб не успел договорить – кто-то за вертолетом закричал на русском, ругаясь последними словами. Ударила очередь.
– Что за?..
Ответом был удар. Вертолет лежал на боку – в днище и ударило. Да ударило с такой силой, что вертолет просто перевернулся и встал на крышу, окончательно искорежив ротор. С криками и руганью все повалились друг на друга, кто-то даже совершил неслыханное для спецназовца – выпустил из рук оружие.
Араб с трудом повернул голову – на него что-то навалилось или кто-то, по весу не меньше тонны. Перед его лицом была зубастая внедорожная автомобильная покрышка. Внезапно полыхнул прожектор, где-то вверху, но света хватило до самой земли.
Это были машины. Машины второй группы, пять из них все же остались на ходу. Собрав всех, кого можно было, кто способен был держать в руках оружие, они рванули вперед, не по дороге, а рядом с ней, оставив при раненых лишь одного человека. Жестоко, но по-иному нельзя.
– Назад! Назад сдай!
– Стой! Их там раздавит!
Снайпер в этот момент совершил ошибку – он выстрелил. Выстрелил и выдал себя, а каждая из бронированных машин имела средства самообороны – крупнокалиберный пулемет и ряд противозасадных приспособлений, в том числе пеленгатор снайперов [100] .
100
Чтобы легче было представить – это тот же MRAP. Шасси гражданского тяжелого грузовика, кузов с V-образным днищем. Как можно больше брони – вот и весь рецепт. Получается, кстати, он не дороже БТР, потому что шасси гражданское, плавать не надо. Но в нашем мире русской армии это и не требуется.
Но и пуля снайпера свою добычу нашла.
Бронированные машины остановились, подъехав к самому зданию – ожидать можно было всякого. Системы подавления работали на полную мощность – но если внутри города оборону планировали такие же умники, как те, кто подложил взрывчатку на втором километре дороги, можно было ждать сюрпризов и тут.
Но сюрпризов не было. Взрыва еще одного или нескольких фугасов не последовало.
– Начали!
Последние метры до здания они ехали под броней, набившись в тесные стальные коробки, как сельди в бочку, – многим не нашлось места на сиденьях, и они ехали на полу, что категорически запрещалось – при подрыве это повлекло бы, как минимум, несколько переломов, а то и смерть. Но выбора сейчас не было.
Первый этаж был чем-то завален, какие-то баррикады в сочетании с кусками стен и колонн, мебелью, тем, что осталось от дверей, от холла. Все готовы были открыть огонь, прицелы жадно шарили по выщербленным стенам и колоннам, пробивали пыльный сумрак, но стрелять было просто не по кому…
Араб, держа автомат на изготовку, осторожно подошел к стене – она не была несущей, и сейчас в ней зияла огромная дыра. Странно, но эта дыра очертаниями походила на Россию.
Прикрывающий его Бес встал рядом, толкнул в плечо. Араб двинулся дальше…
Здесь находилось что-то типа офисных помещений, причем сделанных на североамериканский манер – большая комната, перегородки высотой в полтора метра, – когда сидишь, ты как бы в уединении, а когда встаешь, то можешь видеть коллег. Дальше пошли отдельные кабинеты, когда-то в них были стеклянные стены, но сейчас от них мало что осталось.
Пахло горелым, паленой проводкой. Везде горы пепла – черного, бумажного. Что-то жгли.
И что-то здесь было не так.
Пройдя еще немного вперед, Араб занял позицию, и вперед пошел уже Бес. Прошел дальше, осмотрелся, подал знак. Чисто…
Нигде нет заложников. Почему нигде нет заложников? Почему они вообще решили, что здесь есть заложники? Да, террористы прислали пленку и выдвинули требования. Но кто сказал, что она – не постановочная?
Теперь первым пошел Араб, и он-то увидел труп. Первый труп, который он увидел здесь – до этого можно было подумать, что в них стреляли призраки.
Не военный. Гражданский. В деловом костюме, средних лет. Даже непонятно, отчего он умер, – как живой.
Продвинулись еще немного дальше, нашли то, что явно свидетельствовало о подготовке к обороне здания. Пробит потолок, и свисает длинный трос – чтобы передвигаться между этажами, минуя лестницы. Обошли стороной – через эту дыру могут бросить гранату.