На краю бездны
Шрифт:
Молчание. Было слышно, как тикают чьи-то наручные часы. Почему-то Павел Буре делал модели часов с громким ходом, если клиенты не просили иного. Все тайком переглядываются – если честно, на это тошно смотреть. Даже после сказанного каждый ищет ответ в лице другого и безмолвно согласовывает позиции, вместо того чтобы просто сказать то, что думает лично он.
– Господа, продолжаем, – взял на себя ответственность первым высказаться Путилов, – в таком случае, Ваше Высокопревосходительство, как вы сами оцениваете надежность своих тайных источников информации?
– Как среднюю. Эти люди имеют доступ на самый верх. Но у них
– В чем же эти интересы заключаются?
– В скандале. Вы помните, как рухнуло правительство Меллона-отца? То же самое планируется сделать и сейчас – вывесить все грязное белье перед окнами.
Император скривился.
– Увы, но такова политическая система Северной Америки, Ваше Величество. Кто кого подставит.
– Я знаю, – согласился Николай, – не понаслышке. Но все равно – это отвратительно.
– Осмелюсь заметить, Ваше Величество, – сказал Ахметов, – что сейчас не те времена, чтобы следовать заветам вашего пращура, Александра Третьего [20] . Не мы выдумали эти правила, но мы вынуждены по ним играть.
Наши взгляды встретились, и я понял, что у меня есть, по крайней мере, один союзник в этой комнате. Ахметов, видимо, ведет игру против Путилова, как в свое время играл против него Цакая. Министерство внутренних дел было, как и тогда, против какой-либо координирующей надстройки над спецслужбами, которую строил Путилов.
20
Александр Третий любил повторять: «Доносчику – первый кнут».
– Какими силами предлагается работать по североамериканской версии? – спросил Путилов.
– Североамериканскими, – ответил я.
– Поясните.
– Все очень просто. Если мы задействуем свои силы, чего мы добьемся? Мы рассекретим собственную агентуру, уничтожим сеть, над которой работали немало лет. И при этом нас запросто могут обвинить в подрывной деятельности. Гораздо лучше привлечь к делу работников ФБР, СРС или Секретной службы. Они находятся на легальном положении, они имеют право входить в дома, задавать вопросы и производить аресты.
– Но в этом случае нам придется отдать им в руки и устройство, и террористов!
– А нам они нужны? Пусть судят.
В своем кресле пошевелился Ахметов.
– Господин Воронцов… Стоит ли так понимать, что вы готовы взять на себя североамериканскую миссию?
– Вы совершенно правы, сударь. Именно так.
– Но вы же не специалист по этому региону. Вы никого там не знаете.
– Именно поэтому я и собираюсь взять это на себя. Как бы меня ни спрашивали, я не смогу выдать агентурные сети в Северной Америке просто потому, что не знаю их.
– А как быть с тем… – не отставал Ахметов, – что у меня лежит запрос от британской стороны по вашему аресту, князь, и экстрадиции на территорию Соединенного королевства по обвинению в терроризме и убийствах? Здесь-то я могу сказать, что не знаю никакого… Кросса, а как поступят Североамериканские соединенные штаты? У них с Британской империей есть договор об экстрадиции.
– Господин Ахметов… Я полагаюсь на две вещи. Даже три. Первая – дипломатический паспорт. Вторая – мои навыки. И третья – одна очаровательная дама, которой я в свое время оказал немалую услугу.
Открыв
– Эту информацию я сообщаю вам, чтобы вы знали, с чего начинать мои поиски, если я вдруг не выйду на связь. Это Марианна Эрнандес. Гражданка САСШ. Работала в Секретной службе, при предыдущей администрации была руководителем группы охраны Президента. Затем, после смены власти, ушла из Секретной службы, работала какое-то время в ФБР, занималась трансграничной организованной преступностью. В настоящее время работает во вновь созданном Министерстве безопасности Родины, резидент в Сальвадоре. Отслеживает активность анархистских группировок, их контакты с силами наркомафии, маршруты доставки кокаина в Штаты, консультирует местные силы безопасности. У нее есть контакты и друзья сразу в нескольких спецслужбах, она лично знает меня и понимает – не всему, что говорят по телевизору, следует верить. Думаю, она мне поможет.
– Она вас сдаст, – задумчиво произнес Ахметов. – Я бы на ее месте сдал, если тут нет никаких… особых обстоятельств.
Последний намек я проигнорировал.
– Дипломатический паспорт на свое настоящее имя у меня есть, вымышленными я пользоваться не собираюсь. Время играть в открытую. Связь буду держать по тому же каналу, который установили мне вы, Владимир Владимирович. Как вы считаете, он не скомпрометирован?
Путилов покачал головой. Он был профессионалом и оставался им до тех пор, пока не решал поиграть в бюрократические игры. Подтолкни падающего, пни упавшего. Мерзость.
– Не думаю, сударь. В крайнем случае, можете обратиться в посольство, мы предупредим все посольства региона. Там связь, которую невозможно перехватить. А вы не задумывались, что британцы могут вас просто убрать? Вы играли с ними без правил – почему вы ожидаете, что они будут соблюдать правила сейчас?
– В таком случае – прошу считать меня погибшим в бою.
– Скверные слова, – подытожил Государь.
22 августа 2002 года
Буэнос-Айрес, Аргентина
Посольство Российской Империи
Город Сан-Сальвадор…
История этого города, в котором в начале века жили сто тысяч жителей, а к концу – полтора миллиона, и история всей Центральной Америки – они неотделимы друг от друга. Ужас, который мы испытываем, включая телевизор и узнавая новости из региона, новости о взрывах в городах, о расстрелянных монахинях и массовых повешениях на площадях, – все это кажется дикостью и безумием только для нас, жителей просвещенной Европы, которые, однако, в один день Бородинского сражения в Первой Отечественной, положили едва ли не столько же, сколько во всех войнах в Латинской Америке, вместе взятых. Просто люди там живут совсем по-другому. История у них другая. Чтобы понять латиноамериканцев, нужно хотя бы почитать биографии их освободителей: Симона Боливара, Миранды, Сан-Мартина, О’Хиггинса, Итурбиде. Тогда что-то можно уяснить…