На краю чужого мира
Шрифт:
— Не стоит беспокоиться, — попытался отказаться Михаил.
— Это мне ничего не будет стоить, — заверил его боярин Заславский. Так что, в десять утра коляска и сопровождающий будет вас ждать.
— Благодарю, от всего сердца, — пожав мягкую ладонь боярина, поблагодарил Бельский. — Не буду отвлекать, дел у вас много.
— Да уж, дел и вправду много, — согласился с ним Александр Тихонович, после чего посмотрел на молчаливого дьяка. — И у тайной канцелярии их прибавится. Как так вышло, Георгий Лександрович, что башибузуки хозяйничают в Создале, как у себя дома, а вы ни сном, ни духом.
Нифонтов скривился,
— Ну, да с вами, старший дьяк, мы чуть позже поговорим. — После чего комендант повернулся к Михаилу. — Забыл сказать, всё оружие и то, что в карманах и на поясах убитых вами врагов, принадлежит вам. Право трофея. У нас тут с торговлей артефактами и духовым железом гораздо проще. В любой лавке можно сбыть. Конечно, не так прибыльно, как в метрополии, но всё равно в накладе не останетесь. Туда, за портал, духово железо идёт только с имперскими караванами, остальное — контрабанда, за которую можно на кол попасть. За счёт этого империя держит цены. А здесь, пожалуйста, покупайте и продавайте, сколько угодно. Так что, если вам, ваше сиятельство, столько не надо, на улице Торговой есть парочка лавок, они в девять открываются, там вы сможете сбыть все излишки.
— Благодарствую, — улыбнулся Михаил. Мысль о пополнении кошелька его грела, уж больно тот быстро худел. — Моих четверо — двое у ворот, и вон те.
— Не претендую, — заверил его боярин, — мои люди их не тронут. Собирайте всё, что считаете нужным, вы заслужили. А теперь, мне и в правду пора, дела, большая часть гарнизона тут лежит. Ещё раненые. — Он вздохнул и пошёл в сторону лейтенанта, который уже давно ожидал, когда командование закончит разговор.
Михаил кивнул Нифонтову и пошёл собирать трофеи. Тела убитых им «инженеров» раскидало по площади. Поломало, конечно, слегка пожгло, но они были относительно целыми. Так что, два топорика с изрядной долей духова железа, добавленного в сталь, точно такие же, какими размахивали аборигены в воротах, ему достались. Ещё он поимел три золотых монеты и пару серебряных, это были уже местные деньги, не имперские. С трупов у ворот он поднял топоры и пяток золотых монет, а ещё один контейнер — артефакт с духом внутри. Вот что с ним делать, он совершенно не представлял, Нифонтов остался в кремле по своим делам. И тут Михаил увидел второго дьяка, с которым он зверодуха-медведя валил.
— Прошу прощения, — направился он к стоящему в воротах тайнику, — нас не представили. Боярин Бельский, Михаил Иванович.
— Младший дьяк тайной канцелярии Нифонтов Павел Лександрович, младший брат. Ну, вы поняли.
— Рад знакомству, — сунув топоры подмышку, поджал Михаил руку дьяка. — Просветите насчет одного вопроса — что с этим сделать можно? — он продемонстрировал цилиндр с духом.
— Ох, и дремучий вы в наших делах человек, боярин, — прокомментировал его вопрос Нифонтов-младший. — Ну, да ничего, скоро освоитесь. Дайте-ка взглянуть?
Михаил вытащил из-за пояса штанов цилиндр и протянул дьяку. Тот пробежался пальцем по рунам, выбитым на артефакте. Те зажглись и спроецировали изображение птицы.
— Сокол. Ну, это я его так зову, у местных иначе — разведчик, глаза хозяина. С пикирования может клювом голову пробить. Не самый сильный зверодух, первая ступень, пойман недавно, — начал рассказывать Павел. — В общем, есть люди из империи,
— Благодарю за помощь, Павел Лександрович, а теперь пойду. — Михаил бросил взгляд на часы, те показывали половину седьмого. — Собираться мне скоро, в полк надо ехать.
Именно в этот момент над градом показалось чёрное солнце Духова мира. Бельский замер, завороженный этим зрелищем. Огромный, правда, не совсем чёрный (как он себе представлял) шар медленно поднимался над Создалем. Да, это было не привычное Бельскому солнце, чернота занимала примерно процентов семьдесят центра, она была обрамлена золотой короной, которая давала достаточно света. Стало гораздо лучше и теплее, и сумерки почти исчезли.
— Красиво, правда? — поинтересовался младший Нифонтов. — Я когда в первый раз увидел, стоял, как дурак, с открытым ртом. Ладно, Михаил Иванович, пора мне, вон брат кличет. Чувствую, работы у нас прибавится. Расслабились мы, проворонили. Если бы не вы, могли портал потерять. — И, пожав на прощание боярину руку, убежал в кремль.
Бельский же отправился к гостинице. Да уж, видок у него был тот ещё — штаны, обтягивающие, на голове тело, поскольку спал он исключительно голышом, сапоги и всё, кончилась одежда, даже рубаху не надел.
Распахнув дверь, Михаил ввалился внутрь гостевого двора, и тут же наткнулся на мальчишку, который целился в него из самострела.
— Спокойно, парень, свои, — заверил он пацана, не делая лишних движений. — Живу я тут.
— А, это вы, — облегченно выдохнул мальчишка, опуская самострел. — А как вы на улице оказались-то?
— Увидел потасовку, дай, думаю, пойду, тоже подерусь, — подмигнул Михаил. — Оделся быстро и… Как выпрыгну из окна. Самострел свой можешь разряжать, всё уже кончилось. Наши победили, Создаль спасен. Ты лучше достань запасной ключ, а то мой в номере заперт.
Мальчишка кивнул и снял болт с канавки, разрядил своё оружие, после чего вытащил дубликат ключа из конторки и направился наверх.
В девять утра Михаил вышел с гостиного двора в чистой блузе и камзоле, в начищенных сапогах, неся подмышкой увязанные бечёвкой топорики тех, кому не свезло. Город бурлил, все обсуждали ночное происшествие. Народ был мрачным и задумчивым. Оно и понятно, раньше град никогда не атаковали, а тут такое. Вот и не знали люди, чего думать.
Стража, поднятая по тревоге и не успевшая к месту событий, теперь изображала рвение и рьяно патрулировала город. Пока Бельский дошёл до оружейной лавки, он видел три таких патруля. Один даже проверил у него документы, но увидев фамилию и титул, козырнули и отвалили в сторону. Имперскую знать тут уважали.
Купив по дороге несколько пирожков и умяв их на ходу, в четверть десятого Михаил толкнул дверь лавки, но та не открылась. Озадаченный он вытащил карманные часы и еще раз проверил время, нет все верно, должны уже были открыться. Подумав, он пару раз саданул сапогом в дверь.
— Кому в такую рань неймётся? — раздался из лавки сердитый женский голос, после чего открылось смотровое окошко. — Чего надо? — довольно грубо поинтересовалась женщина.
— Желаю трофеи сбыть с ночного дела.