На краю любви
Шрифт:
— Это зубы режутся, а не глазы, во, видала? У меня уже три корневых… не… коренных зуба!
Джилл пресекла дискуссию и рассказала про то, как открываются глазки у котят и щенков, когда они немного вырастают. После этого наступило затишье, нарушаемое только шорохом фломастеров и карандашей, а также сопением Фредди Богарта, который рисовать не умел, но очень любил и потому всегда старался…
Оставив на страже Мэри, Джилл выскользнула в коридор. Джек уже собирался уходить.
— Джек…
— Не за что. Это тебе спасибо — за вчерашнее. И извини еще раз за беспокойство.
— Прекрати. Никакого беспокойства. Девочки подружились, им нравится играть друг с другом, а папа… знаешь, я и понятия не имела, что он так здорово обращается с малышами. На моей памяти, он всегда ходил либо с топором, либо с бензопилой…
Джек усмехнулся.
— Говорят, лучшие деды получаются из плохих отцов. У вас очень хорошо. Тепло. Передавай привет своим мужчинам. Сегодня я заберу Эми вовремя.
— Хорошо…
Она стояла у окна и смотрела, как Джек идет по дорожке между двух высоких сугробов, как спускается с холма, оборачивается и вскидывает в приветствии руку.
9
Джилл тихонько вздохнула — и эхо ответило ей в районе ее собственного колена. Джилл едва не подпрыгнула и посмотрела вниз. Билли Осгуд, исполненный самой черной меланхолии, стоял рядом и смотрел в то же самое окно. Правда, ему, скорее всего, было видно только небо…
— Билли! Напугал. Ты чего здесь?
— Я уже нарисовал и отдал Мэри. Потом писать ходил. Джилл?
— Да, милый?
— А ты не обидишься?
— Ну что ты!
— Тогда скажу. Знаешь, я не буду на тебе жениться.
— Ох! Почему? В смысле, это твое дело, но если не секрет…
— Не секрет. Я влюбился. Только ты ей не говори.
— Кому?
— Эми. Я на ней женюсь, когда вырасту.
— Что ж, хороший выбор. Только, знаешь, Эми сложно привыкнуть к новому месту, ты уж помоги ей, ладно?
— Ладно. А как?
— Ну… Весной будешь учить ее ходить по лесу. А пока — не давай ее обижать.
— Хо! В лоб как дам…
— Вот именно этого я и боюсь! Никаких «в лоб»! Ты же вождь! И потом она не умеет кататься на лыжах, так что помоги ей.
— Ладно. Джилл, а ты умеешь до носа языком доставать?
— Не очень. Но зато я умею язык боком ставить. Смотри…
— Здоровско! А я умею шевелить ушами по очереди. Смотри…
— А пьяную пчелку умеешь показывать? Смотри…
Саймон Джейкобс осторожно ехал к школе и думал о Джилл. Уик-энд прошел превосходно, теперь надо закрепить успех. Очень жаль, что нельзя поехать в другой город, чтобы посидеть в ресторане, придется
Из-за сугробов неожиданно вышел высоченный мужик в меховой парке и мохнатой шапке. От неожиданности Саймон резко крутанул руль — и уткнулся бампером в сугроб. Мотор натужно заревел.
Человек в мохнатой шапке недоуменно уставился на ярко— розовый джип, а потом вдруг шагнул к окну со стороны Саймона — и оказался Джеком Брауном.
— Кого я вижу! Неужто сам мистер Джейкобс?
— Д-добрый день, Джек. Рад тебя видеть. Надолго к нам в Сайлент-Крик?
— В философском смысле — на минуточку. Что ты делаешь в сугробе? Расчищаешь трассу?
— Нет, просто ты так неожиданно появился…
— Это бывает. Помню, однажды на меня неожиданно вышел гризли… я тогда тоже зарулил в малинник и чуть не обос… В общем, немного испугался. Правда, я был на велосипеде. Так куда ты направлялся?
Что-то в голосе грубияна Брауна Саймону не понравилось. И расспрашивал он слишком настырно… Словом, Саймон решил осадить хулигана.
— Я еду проведать невесту, Браун, если тебя это так интересует. Вчера я был немного занят… а вообще-то мы видимся каждый день.
Саймон даже предположить не мог, что так здорово получится. Джек Браун словно бы увял, сдулся, как воздушный шарик.
— Каждый день, говоришь… Ну поезжай. Когда свадьба?
— Мы пока не выбрали дату. Думаю, обсудим это еще до Рождества.
Браун кивнул и побрел дальше, даже не попрощавшись. Удивительный грубиян!
Добравшись до школы, Саймон торопливо выскочил из машины и уже был готов бежать к двери — очень мерзли ноги в модельных туфлях, — но зрелище, открывшееся в окне первого этажа, приковало Саймона к месту.
Джилл Баллард скашивала глаза к носу, высовывала язык и пыталась дотянуться кончиком до носа. Потом она взлохматила волосы, оттянула в разные стороны уши и скорчила ужасную рожу. Потом она выпятила нижнюю губу и высунула язык…
При этом Джилл Баллард была совершенно одна. Она занималась этим безобразием даже не перед зеркалом, иногда разражаясь диким смехом!..
— А губы негра видал?
— Это каждый может, лучше смотри — как курица пукает!
— Ой не могу! Ха-ха-ха! Хорошо никто не видит…
— Ага. А Придурок Саймон не в счет.
— Ай!!! Быстро в класс! Боже, какой стыд…
Саймон входил в здание школы с некоторой опаской — вдруг у Джилл обострение?
Она вышла ему навстречу и немедленно покраснела.