На краю моей жизни

Рейш Николь

Когда с ужином было покончено и я убрала со стола, Грейс заварила для всех своего любимого чая, мы вышли на террасу за домом и разожгли камин. От него исходил такой жар и чувство уюта, что никто из нас не хотел, чтобы наши вечерние посиделки заканчивались. Грейс с Максом по очереди рассказывали забавные истории, которые случались у них на работе. И к тому времени, когда Максу нужно было уже уходить, от смеха у меня болел не только живот, но и щеки.

Макс раз сто поблагодарил нас с Грейс за ужин и гостеприимство. Подруга же на полном серьезе заявила, что ждет его и

Сидни в ближайшее время на ужин, потому что ей очень понравилась его компания.

Сегодня студия была в моем полном распоряжении, я включила музыку и развалилась на диване, читая книгу. Не работа, а просто мечта. Завтра утром, в «Городской Мемориальной больнице имени Эвы Ревайвл» пройдет торжественное награждение лучших сотрудников этого года, в их числе и моя Грейс. Она вчера вечером сдала свой единственный официальный костюм темно-синего цвета, состоящий из юбки и пиджака в химчистку, а забирать его придется мне. У нее сегодня выходной, и мне не хочется, чтобы она моталась туда-сюда по городу, перед двадцати четырех часовой сменой.

Чтобы не тратить время после работы на очередь в химчистку, так как наверняка после работы многие захотят забрать свои вещи, я сходила за костюмом в свой обеденный перерыв, наконец-то отдохнув от шквала звонков клиентов. Из-за них вернулась моя головная боль, которая успешно обходила меня стороной в последние две недели.

Макс вернулся из Линден Гров раньше, чем я ожидала. Проходя мимо гостиной, он лишь крикнул: «Привет, Ари!», и двинулся дальше по коридору в свой кабинет, даже не заглянув в комнату. Я встала из-за рабочего стола и направилась к кофеварке, чтобы приготовить порцию вкуснейшего кофеина для себя и Макса, но даже когда запах свежезаваренного кофе разнесся по всей студии, мой босс так и не покинул пределы своего кабинета. И это уже начинало бесить. Мне совсем не хочется, чтобы мои рабочие дни и дальше проходили в таком же русле. Разве это нормально, что Макс общается со мной только в присутствии других людей, таких, как например Грейс?

Вчера вечером у Холланда не возникало проблем в общении со мной, но сегодня «снова здорова». Я не успеваю за переменами в его настроение. Поэтому я решила взять «быка за рога», прихватив кружку Макса, почти до краев наполненную кофе, я направилась в его кабинет. Слава Богу, дверь была открыта и мне не пришлось стучать. Макс сидел за своим столом, скидывая что-то с флешки в свой ноутбук.

– Я принесла тебе кофе.
– Я нерешительно шагнула в его кабинет и поставила кофе на его рабочий стол.

– Спасибо.
– Сухо ответил Макс, не отрываясь от ноутбука. Но я решила не задаваться и продолжила настаивать на общении.

– Ты так рано вернулся, что-то случилось?

– Да, мартышка распугала всех детей.
– Все так же пялясь в ноутбук, отвечал Макс.
– Праздник закончился раньше, чем планировалось.

– Надо же.

Я стояла посреди его кабинета, словно на выставке, переминаясь с ноги на ногу, но парень настойчиво продолжал молчать. Я развернулась и пошла в

сторону двери, на минуту передумав поднимать «бурю в стакане», но на полпути резко развернулась и выпалила:

– То есть у нас теперь всегда вот так будет?

– Как?
– Макс наконец-то оторвал взгляд от монитора ноутбука и посмотрел на меня, в его глазах читалось недоумение, словно он на самом деле не понимает в чем дело.

– Вот так...
– Я указала ладонью на расстояние между нами, а затем, сделав недовольное выражение лица, скрестила руки на груди. Макс откинулся на спинку стула, копируя расположение моих рук.

– Ари, я не понимаю о чем ты.

– Я о том, Макс, что ты не просто на меня не смотришь. Ты даже не разговариваешь со мной.

– А сейчас, по-твоему, что я делаю?
– Выражение его лица было полностью серьезным.

– Ладно, делай вид, что совершенно не понимаешь, о чем я говорю. Но знай, мне жаль, что тогда на вечеринке я сказала то, что сказала. Я была пьяная и несла полную чушь. На самом деле я так не думаю.

– Как, там говорится, «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке»?
– Макс впился своими прищуренными глазками, а я наконец-то добилась того, чего хотела.

– Так значит, я правильно поняла и все дело в этом?

– Ари, ты не маленькая и прекрасно должна понимать. Мы работаем вместе и это не нормально...

– А что я такого сказала?
– Удивилась я, еще сильнее стиснув руки, чтобы не пустить их вход.
– Еще скажи, что до моего красноречивого комментария, ты и знать не знал, как привлекательно выглядишь? То есть все двадцать семь лет, ты жил и думал, что страшнее тебя только трупы из «Ходячих мертвецов»?

– Нет...
– Он начал, что-то еще говорить, но я его перебила, доказывая свою правоту.

– Тогда что в этом такого, если я озвучила всем известный факт?
– Я уже не на шутку распылилась и выступала, словно адвокат в суде, отчаянно желающий убедить присяжных в невиновности подсудимого.
– Или тебя смутило то, что это сказала я, а не кто-то другой?

– Нет, Ари...
– Только и успел вставить Макс, но я уже продолжала свою речь.

– Макс, если ты не заметил я - девушка, и с глазами у меня все в полном порядке. И если я считаю, что ты очень привлекательный, почему я должна об этом молчать? Я же тебя не в гомосексуализме или педофилии обвинила. Почему тебя так задели мои слова?

– Да потому, что я не хочу, чтобы ты в меня влюбилась.
– Выкрикнул он, и казалось сам удивился силе своего голоса. Словно он собирался сказать это шепотом, но получился крик. Я отпрянула, сделав резкий вдох, словно меня ударили по лицу.
– Прости, это прозвучало резче, чем я думал. Но я не хочу смешивать работу и личные отношения.

Я поникла, мои руки безвольно упали вдоль тела и казалось тяжесть всего мира, легла на мои плечи.

– Тебе не стоит бояться моей любви!
– Я мечу эти слова словно дротики в черно-белую мишень. На лице Макса нарисовано смятение, он в коем-то веке растерялся. Я наблюдаю затем, как он мастерски приподнимает свою правую бровь.