На краю времени
Шрифт:
– Не надо...
– едва шевеля губами, выдавила она, - не надо... ох, не могу... пожалуйста, не надо...
Гвардейцы задыхались, хватаясь за грудь, лица их посерели, на лбу выступил пот. Миро ди Глерран несколько мгновений в оцепенении смотрел на корчащихся людей; сам он не испытывал ни малейшего дискомфорта. Затем, опомнившись, ардражди бережно встряхнул свою ношу.
– Энорэ сай, отпустите, не надо, - стараясь смягчить хриплый голос, попросил он.
– Вы же убиваете своих...
По внутреннему ощущению Танарэа прошла целая вечность, прежде чем гваньер пошевелилась, в глазах на миг мелькнуло осмысленное
'Ментаты... необученные ментаты, Шак'хан побери!'
Танарэа шагнула вперёд, не вполне доверяя ослабевшим ногам - и воспоминания, свежие и полузабытые, горестные и радостные, замелькали перед её глазами, как альбомные страницы, быстро-быстро переворачиваемые чьей-то уверенной рукой. Княжна мотнула головой, ничуть не ошарашенная подобной бесцеремонностью. Ментаты императрицы тотальное сканирование практиковали как привычку: её новая госпожа по сравнению с ними была верхом деликатности.
Ар-капитан приложила ладонь Сердечника к сенсорной панели на стене. Не понадобился даже код: отпечаток ладони мгновенно сменился знакомым символом 'эгро', и массивные двери разъехались в стороны. Искин не обманул: его госпожа даже без сознания была самой лучшей отмычкой.
'Если я хоть немного знаю нашего возлюбленного императора, корчиться ему на полу с выжженным мозгом, - с совершенно неардражевским злорадством подумала Танарэа и выстрелом в голову уложила незнакомого гвардейца с нашивками ар-майора. Энергощит потрескивал, абсорбируя выпущенные в неё энергетические заряды.
– Стоит идти вперёд, когда есть, пусть даже ничтожная, надежда на это посмотреть'.
Определённо, стоит.
Оставив эксперименты со своенравными нитями, Сердечник ещё раз огляделась. Волнение среди светлячков успокоилось: завершив позиционирование, они словно бы замерли в предвкушении - что ещё предпримет неуклюжая девчонка, не помнящая даже собственного имени? И невозможно было утерпеть, чтобы не протянуть руку и не коснуться осторожно ближайшего огонька - одного из тех, что был привязан к её пальцам, как воздушный шарик.
О своей опрометчивости девушка пожалела мгновенно.
Когда давно знакомый человек подходит к тебе, память сама, без какого-либо стороннего вмешательства, выдаёт кто перед тобой, его имя, возраст, семью, детей и родителей, увлечения и интересы, кто он для тебя, кто ты для него и ещё кучу нужной и ненужной информации. Произошедшее в момент прикосновения было именно таким узнаванием, но намного быстрее и жёстче. Девушке показалось, словно всю жизнь другого человека от рождения до настоящего дня, все маленькие тайны и грязные секреты, сжали, спрессовали, скатали в тугой клубок и почти насильно сунули ей в руки: смотри, не поперхнись! Чужая жизнь обрушилась на неё тропическим ливнем, водоворот красок, образов и звуков захлестнул и, погребая под собой, безжалостно потащил на самое дно. Если бы девушка могла, она бы забыла, как её зовут, где она находится и что делает.
Миг прошёл или целая вечность, прежде чем она смогла вынырнуть, Сердечник не знала. Но реальность колыхнулась - на миг девушке даже показалось, что она видит яркий электрический свет, бьющий в глаза, и обеспокоенное мужское лицо - и звёздная бездна, спокойная, невозмутимая и уже привычная, окружила её.
– Танарэа... светлая княжна
– Гоняет на флаерах по Центральной Магистрали, водит звездолёты... лично расстреливает дезертиров... ведёт... э-э-э... весьма бурную жизнь... хм-м-м... очень насыщенную... на 'ты' с самим императором... чёрт побери, даже завидно!
Свернутая в клубок тугая спираль чужой памяти разворачивалась, воспоминания с бешеной скоростью сортировались, разлетаясь как сухие листья под дворницкой метлой. Какие-то безжалостно отбрасывались, другие бережно отправлялись в дальний чуланчик сознания - всё словно бы само собой, бесконтрольно, но девушка откуда-то твёрдо знала, что в любой момент может всё остановить. Или изменить. Или повернуть вспять. Равно как и то, что эти воспоминания - в отличие от своих собственных - оживить и просмотреть сможет в любой момент. Когда ей вздумается.
Поняв после мига замешательства, что так и должен работать биокомп, девушка с нескрываемым интересом принялась следить за сортировкой, перебирая уже отложенные воспоминания, как цветные стеклышки. Жаль, конечно, подумалось ей, что Альд ничего толком не рассказал о чуде биотехнологий, поселившемся в её голове. Отделался общими словами, обронил непонятную фразу о возможности 'мыслить сразу несколькими потоками'. Едва ли случайно. В отличие от людей, древний искин никогда и ничего не делал случайно.
– А это забавно, - решила для себя Сердечник, когда последние воспоминания осыпались невесомой пылью.
– И может быть очень полезно. Но нужно быть осторожнее, а то так и спятить недолго. Посмотрим-ка...
Девушка вновь потянулась к светлякам, для разнообразия выбрав жертвой одного из тех, которые пытались держаться подальше. Почувствовав её приближение, огонёк замигал, как сломанный светофор, дернулся в сторону - и девушка промахнулась, пальцы цапнули только пустоту. В ушах зазвенел чей-то торжествующий, безудержный смех, и, не сознавая, что это смеётся она сама, Сердечник повторила попытку, но светляк снова увернулся, выскользнув из её пальцев в последний момент. Мелькнули какие-то полустёртые, расплывчатые образы... крепкий чернобородый мужчина что-то крикнул, гневно хмуря брови и, кажется, обращаясь к ней... она не слушала. Она была свободна и счастлива... с ней происходило нечто восхитительное и чудесное... дикое, экстатическое чувство всесилия и вседозволенности, которого никогда прежде не испытывала... она была... она могла...
Фэйд Т'хольг был смущен. Изумлён. Напуган. И немало взбешен. За всю свою долгую жизнь первый ментат княжества Лархаан лишь раз пережил подобную бурю эмоций: когда однажды войдя в личный террариум в гнезде редчайшего золотого ужа обнаружил не менее редкую мархайскую кобру.
'Великий Творец, да ухожу уже я!– раздосадовано выкрикнул он: формировать мысленный посыл и одновременно уворачиваться от ментальных щупальцев какой-то молодой, наглой и невероятно одарённой девицы было непросто.
– Ухожу! Хватит! Ну что я тебе сделал?! Кота твоего убил, что ли?!!'