На круги своя
Шрифт:
Лорд говорил уверенно, спокойно, но напряженное, вытянувшееся в струну тело сигнализировано об опасности, и не где-нибудь, а рядом, на расстоянии вытянутой руки. А если Эллан торопится уйти, бой ожидает неравный. Навсеи не трусы.
Значит, с минуту на минуту серые вновь откроют портал и нагрянут целым отрядом, а то и двумя. Встречаться с ними не хотелось, поэтому поспешила вслед за лордом, предложив посильную помощь. Эллан отказался. Он двигался быстро, но постоянно останавливался — не только для того, чтобы подождать меня,
Тяжело ощущать себя обузой. Эллан бы давно ушел, да что там, не попал бы в переплет, если бы не сентиментальная наиви.
Ладно, с лордом Мароном понятно: чувства, надеюсь, что чувства, а ланги? Зачем я им? Так и спросила, когда в очередной раз поравнялась с Элланом.
— Какой от меня теперь толк? Детей рожать? Силы-то уже нет.
— По-вашему, этого мало? — усмехнулся лорд. — Для расы, в которой кровосмешение стало нормой, а магии все меньше, вы — подарок судьбы. И любую рану вылечите, — несмотря на всю спешку, Эллан замешкался, чтобы поцеловать руку, — и светлую кровь вольете.
— А темные?
Тревожно огляделась: не полыхнул ли где портал? Вроде, тихо, но, как показали недавние события, мирная картина природы бывает обманчива.
— В принципе, для того же, только у нас с кровью все в порядке, просто хочется увеличить спектр возможностей.
Выходит, и тем, и тем важно только деторождение. Может, и Эллану всего лишь наследник нужен? Пусть лорд тепло ко мне относится, одно другому не мешает.
Эллан рассмеялся, выслушав теорию о племенной кобыле.
— Какие дети, Дария! Не беспокойтесь, при всем моем желании не выйдет.
— Почему? — удивилась я.
У лорда какие-то проблемы? Родриго говорил, как раз от сильного желания обоих наиви беременеют — и тут такое заявление. Как же дочери от Рины? Или неприятность случилась после их рождения? Застудился, например. Спросить побоялась, но по выразительному молчанию и стыдливо опущенному взгляду Эллан обо всем догадался. Странно, не обиделся.
— Я темный, Дария, вы очень сильно должны меня любить и хотеть детей, чтобы с сотой попытки что-то получилось. Да и всякий уважающий даму мужчина заботится о подобных вещах. Выберемся отсюда, покажу.
— Что? — испуганно спросила я.
В голову упорно лезло членовредительство.
— Лекарство от детей, капли, а не всякие ужасы. — Вот ведь Чувствующий! — Но давайте потом поговорим.
Мы, наконец, добрались до кладбища.
Эллан усадил меня на один из курганов, проверил крепость щита и велел в случае опасности воспользоваться медальоном Соланжа. Его собственный кулон, по словам лорда, впитает часть магии, но сохранить жизнь не сумеет.
— Так, Дария, — давал инструкции Эллан, расчищая от веток и дерна пространство между курганами, — если вдруг, не надо меня ждать, оглядываться. Шагаете, не думая.
— Но…
— Без «но»! — повысил голос любимый учитель, даже обернулся, чтобы подкрепить
Спорить не стала: бесполезно, но мысленно решила: не оставлю Эллана умирать. Либо вместе, либо никак. Пусть Соланж забирает обоих, иначе королевский некромант может извести хоть всю вербену на свете, но ничего не добьется.
Запрокинув голову, Эллан постоял так с минутку. Очевидно, опасался драконов. Кто еще мог напасть с неба?
— А драконы тут водятся? — озвучила предположение.
— Нет, — под сапогами лорда зашуршали листья. — Гибнут они в Сопределье. Вам тоже здесь через некоторое время стало бы некомфортно. Светлая кровь требует солнца и радости, тут с ними негусто.
— А темные? — не унималась я, следя за высокой статной фигурой.
Как можно было сразу не заметить этих плеч, бедер, пластики? Геральт другой — крепче, как и полагается боевому магу. Эллан — как скрипка. И как она играет! Под моими пальцами. Моими, не Элизы Свейн. Я приручу его, избавлю от мнительности, покажу, что такое нежность. Женщины — вовсе не вероломные стервы, а любовь бывает спокойной и счастливой, как у Соуренов. Хочу, чтобы и Эллан, как Родриго, говорил, что мы умрем в один день.
— Добровольно тут никто не живет. А теперь не отвлекайте меня, пожалуйста, а то мы никуда не выберемся. Не знаю, как вы, Дария, я хочу жить. И, — губы лорда сжались, голова нервно дернулась, — подобные ошибки не повторятся.
— Вы не виноваты, — попыталась успокоить Эллана. — Тут глушится магия.
— Но не голова, Дария. Я не юнец, чтобы допускать такие промахи.
— Нужно давать себе право на ошибку, — ласково коснулась его щеки и улыбнулась. — Не ошибается только тот, кто ничего не делает, а идеальным быть невозможно.
— Придется, — хмыкнул лорд и прижал мои пальчики к губам. Поцелуй вышел мимолетный, словно касание воздуха. — Если хвастался умениями, должен соответствовать.
— Нет, — разрушила порочный круг навсейских обязательств. — Я люблю вас, а не идеальный образ.
— Поосторожнее с «люблю»! — предостерег Эллан, но я-то видела, как он расцвел, расправил плечи. — Женщины достаются только победителям, Дария, и я намерен побеждать.
Позабыв об опасности, наградила лорда новой лаской.
— Ланги, — сурово напомнил он и с сожалением отстранился.
Понимающе кивнула. Судя по скупым фактам, сообщенным любовником, плен грозит Эллану крюком. Никакое любопытство, никакие беседы не стоят чужой жизни, особенно жизни близкого человека. Нас будто связывала ниточка, незримая, тонкая, но прочная. И то, что Эллан собирался защищать ценой собственной жизни, так много значило. Может, я ошибаюсь, но не станут пихать в портал постельную игрушку и оставаться умирать. Не станет темный млеть от простого поцелуя в шею. У него даже дрожь по коже пробежала.