На круги своя

Романовская Ольга

— Темный! — не скрывая презрения, выплюнул предводитель серых, коренастый бородатый мужчина.

— Серые! — в тон ему ответил лорд и посоветовал: — Убирайтесь, пока целы. Мне ничего не нужно в вашем мире.

— Зато нам нужно, — хрипло усмехнулся другой ланг и посмотрел туда, где ни жива, ни мертва сидела я.

Вжалась в землю.

Не хочу, не хочу попасть в руки лангов! Лучше Веос! Отныне там мой дом.

Нащупала медальон Соланжа. Приберегу на крайний случай.

Что там говорил Соланж Альдейн? Просто

позвать. Запомню и постараюсь выжить без вас, некромант его величества, не хочу после отдавать долг. Не спорю, вы мне не безразличны, но душа важнее тела. Эллан Марон и больше никого.

— Сдавайся, темный! Нас больше, ты умрешь.

Проклятый серый до сих пор смотрел на меня. Судя по мечтательной улыбке, мне уготовили роль наложницы.

Ошейник и полное подчинение.

Не дождется!

Эллан хрипло рассмеялся.

— Ты действительно думаешь, будто я собрался умереть? Только после тебя, серая падаль!

В мгновение ока лорд изменил облик. Призрачные крылья вихрем подняли над землей, на-ре верным псом замерло рядом.

От посоха Эллана волнами разошелся неприятный вибрирующий звук. Ланги, ругаясь, закрыли уши руками.

Самая настоящая пытка! Тебя будто разрывает изнутри, мозг вытекает через уши. Выдержать такое нереально.

— Прости, сейчас, — не оборачиваясь, извинился Эллан.

С облегчением заморгала.

Уфф, еще немного, завыла бы в голос.

Лангов спасать никто не собирался.

Лошади взбесились. Они вставали на дыбы и сбрасывали седоков. Те со стоном валились на землю, скрючившись в позе зародыша, и стонали, низко, протяжно.

— Вы слушаете и подчиняетесь мне, — голос Эллана гипнотизировал. Лорд отступал, серые пятились. — Я ваш хозяин, ваш единственный повелитель. Моя воля — закон.

Самые молодые поддались чарам лорда. Они сопротивлялись, я видела искаженные мукой лица, но ничего не могли поделать. Тело жило отдельно от разума.

Как завороженная, смотрела на то, как ланги по воле Эллана кончали жизнь самоубийством. Вот она, сила Чувствующего!

Конец страшному зрелищу положил командир отряда. Он рассек рукой воздух, обрубая нити колдовства, и пустил по земле волну огня. Стихийник, как Алексия!

Онемела от ужаса, приготовившись к смерти, но пламя лишь опалило жаром, не сожгло — сберег щит, брошенный Элланом.

Лорд отбил заклинание, обратив его против хозяина. Ланг сгорел заживо.

Эллан убивал. Хладнокровно, расчетливо.

Клинок посоха окрасился кровью, наконечник звенел от магии. На-ре потеряло счет выпитым душам.

Никогда не видела, как лишает жизни вторая сущность навсеев. Это оказалось поистине жутко. Ланг цепенел, замирал на мгновение и падал как подкошенный. Изо рта вытекала струйка тумана — душа. На-ре поглощало ее, раздуваясь, словно гигантский змей, и все, возврата нет.

Вот что мог сотворить со мной Геральт!

Воистину, глупая наиви!

Отвернулась, чтобы не видеть, как Эллан добивает лангов.

Сладковатый запах смерти свербел в носу.

Обхватив колени руками, тихонечко заскулила.

Ненавижу смерть! Великая Мать подарила всем жизнь, а мы…

В который раз отругала себя за дочерние чувства.

Что, увидела мать, поговорила? Скольких ты погубила, Дария? Попросила бы Соланжа, он бы нашел душу. А так ты сама рисковала стать бестелесной сущностью, и, что еще хуже, погубить любимого мужчину.

Осторожное прикосновение заставило вздрогнуть и заслониться рукой.

— Это я, Дария, — устало произнес Эллан и присел рядом, грязный, перепачканный в крови и немного усталый. — Испугалась?

Кивнула и, разрыдавшись, уткнулась ему носом в грудь. Лорд обнял, тесно прижал, успокаивая.

— Проза жизни, Дария, — те же руки, которые только что рубили головы, нежно гладили. — Я навсей, и я убиваю.

Кивнула и мысленно дала себе пощечину.

Хватит, развела сырость! Давно пора стать сильной, навсейки не плачут. Не вечно же Эллану со мной возиться! Еще разлюбит, а я не хочу его потерять. Он как спасительный островок посреди моря.

«А как же Соланж? — шепнуло подсознание. — Ты можешь пойти к нему».

Могу, но некромант пугал. Тело — не душа, влечение — не ощущение защищенности.

Запах вербены манил. Окружающий мир переставал существовать, стоило Соланжу оказаться рядом, только… Было в нем нечто звериное, опасное. А еще мучил страх превратиться в существо без воли и голоса. Соланж сильный, не потерпит чужого мнения. Моя — значит, исполняй все прихоти. По сути — наложница с кольцом на пальце. Да и кольца никто пока не предлагал, только лечь в постель.

Впрочем, некромант мне нравился, когда не пытался соблазнить, не изображал всесильного мага. Например, стоял и смотрел на Дебриш с крыши своего дома. Хотелось подойти, потрогать волосы и постоять рядом.

Возможно, если бы Соланж стал чуточку мягче… Но нет, тогда бы он лишился всей привлекательности. Беловолосый император, неразгаданный, непредсказуемый. И я его пара. Неужели правда, не существует другой женщины, которая могла бы получить Соланжа Альдейна, обрести его тело и душу?

Поцелуй Эллана отрезвил.

Как можно думать о другом мужчине, когда рядом мой лорд?

— Вижу, эмоции изменились. Успокоилась?

Наконец-то мы на «ты»! Я призналась Эллану в любви, он ответил взаимностью.

— О чем ты думаешь, когда так мило улыбаешься?

Лорд присел рядом на корточки. Спина на мгновение ссутулилась, но Эллан тут же выпрямился. Однако минутная слабость много значила. Эллан не боялся показать собственную уязвимость, доверял.

— О тебе.

И как будто рядом нет трупов, а мы на пикнике.