На крыльях демона
Шрифт:
Я открыла ее с трудом, она была тяжелее, чем я ожидала, и выглянула в коридор с резким освещением. Я быстро моргала. Казалось, я делала что-то запрещенное, хотя не было правил, не позволяющих вставать с кровати. Я ведь не сбегала.
Удивительно, но в коридоре никого не было, только было слышно стук капель. Мне стало интересно, который час. Обычно в больницах было людно.
Я пошла по коридору, кривясь от скрипа капельницы, звук эхом разносился вокруг меня. Все двери были закрытыми, темными и тихими. Я словно шла по склепу, где не было
Впереди, в конце коридора, послышался шорох, словно медленный неуверенные шаги раненого старика. Я ждала, задержав дыхание.
Пожилая женщина вышла из-за угла. Она была в такой же сорочке, тоже держала капельницу бледными руками. Ее лицо было букетом ярких красок: красные губы, густой румянец от носа до виска, яркие зеленые тени, которые было плохо видно из-за складок ее век.
Жуткая клоунесса.
Я прилипла к полу, не могла двигаться или отвести от нее взгляд. Она медленно шла ко мне, но не смотрела на меня. Хотя вид ее был зловещим, я была даже рада ей. Прошло много времени, и мой язык начал двигаться. Я знала, что у меня к ней много вопросов.
Казалось, она вечность добиралась по коридору ко мне. Она прошла слева от меня, медленно шаркая. Она смотрела на пол, взглянула на меня лишь в последний миг. Ее бледно-голубые затуманенные глаза встретились с моими на миг, и я увидела в них ураган предупреждений.
Я открыла рот, но она шла, словно не знала меня. Я откуда-то нашла силы говорить.
— Эй, — прохрипела я и осторожно схватил ее за руку. От контакта вспыхнула зелено-синяя искра. От этого мои пальцы будто прилипли к ее коже, она остановилась и неохотно обернулась. Я еще не касалась ее раньше. Ее плотность удивляла меня.
Она смотрела мне в глаза, явно узнавая, ее голос с акцентом зазвучал в моей голове, хотя ее сухие губы не двигались
«Я не могу остаться. Я должна идти», — сказала она.
«Где все?» — подумала я, стараясь говорить с ней.
«Тебя не должно здесь быть. Все слишком рано», — в ее голосе звучала тревога, от этого мне стало не по себе.
«Что?».
Она посмотрела на пол, и я впервые поняла, какая она маленькая и хрупкая. Несмотря на ее странный макияж, в больничной одежде она напоминала чью-то забытую бабушку.
«Я пыталась предупредить тебя. Я оставила то послание. Я знаю, ты его слышала».
«Да, но я не понимаю. Я в беде?».
«Да, — сообщила она. — В ужасной беде, Перри. И я не смогла прийти к тебе. Я больше не могу»,
«Вы видите меня сейчас».
«Ты не там, где, по-твоему, находишься».
Мне стало холодно. Я посмотрела на свою сорочку, блестящий пол и пустой стерильный коридор. Я стала понимать, что могу быть не в больнице. Могу быть неизвестно где.
«Где я?» — потрясенно спросила я.
«Лучше тебе не знать».
«Издеваетесь? — недовольно подумала я, прижимая пальцы к ее руке. — Думаете, вы помогаете? Думаете, можно
Вопли не помогали. Выражение ее лица стало пустым, как холст.
«В этот раз ты пришла ко мне, — сказала она. — Теперь это работает только так».
«Прошу, — взмолилась я, смягчив тон, — просто скажите, в каком я аду».
Она взглянула на меня с укоризной.
«Уверяю, это не ад. Пока что».
Она оглянулась.
«Мне пора, — сказала она. — Они следят за мной. Они следят за тобой».
И она пошла дальше.
Я смотрела ей вслед, потрясенная, но смогла прокричать последнее:
— Кто такой Деклан О’Ши?
Мои слова разносились эхом, пока она не пропала.
— Перри? — услышала я сзади голос сестры.
Я испуганно обернулась и увидела Аду в ее серых леггинсах и мокасинах с шипами, она держала в руках несколько модных журналов. Она не была одна. Коридор вдруг наполнили люди, словно больница ожила, пока я стояла к ней спиной. Голоса, шум, стук дверей, крики и скрежет ударили по ушам. Словно вуаль сняли с моих глаз, и шарики ваты вытащили из ушей.
Я быстро оглянулась туда, где пропала Жуткая клоунесса. Она уже исчезла, конечно, и коридор был занят медсестрами и пациентами, снующими туда-сюда.
— Тебе нельзя вставать, — сказала Ада, приблизившись. Она заметила мою тревогу и помахала мне журналами. — Я ходила за журналами, чтобы не скучать. Мама сказала, что мне не нужно завтра в школу, что я могу остаться с тобой на ночь. Не знаю, позволят ли врачи, но я попробую. Это лучше алгебры.
Она взволнованно говорила о том, как пропустит понедельник, а я думала о Жуткой клоунессе. Где я была теперь? В больнице или где-то еще? И где именно? Откуда она? Что происходило?
— Идем, вернем тебя в кровать, пока доктор не заметил, — сказала она, коснувшись моей руки и повернув меня к моей палате. — Думаю, доктор Каин с таким именем только и ждет шанса серьезно наказать людей. Хорошо, что он не дантист, да?
Я прикусила губу, не зная, можно ли ей говорить, где я видела доктора раньше. Ада всегда верила в то, что я рассказывала о призраках, одна из немногих верила.
Я опустилась на неудобную кровать и смотрела, как Ада достает журнал и листает его.
— Со мной кое-что случилось, — тихо сказала я.
Ада замерла, опустила журнал на колени и посмотрела на меня. Все ее внимание было у меня.
Я быстро рассказала о Жуткой клоунессе в коридоре, а потом про то, что было до пробуждения в больнице, о демоническом ребенке, Дексе и докторе Каине.
— Что думаешь? — спросила я, закончив.
Она поежилась и укуталась сильнее в кардиган.
— Думаю, спать я ночью не смогу.
— Но что это все может означать?
Она задумалась, голубые глаза щурились от тусклого света.
— Не знаю. Думаю, то, что ты видела до этого с доктором Каином, было сном из-за анестезии или шоком от произошедшего.