На лезвии Судьбы
Шрифт:
– Помиритесь, - уверенно заявил виновник торжества.
– Не факт, - я устало села на траву.
– Он всегда был с характером.
– А это правда?
– Что?
– Что у тебя не было друзей?
– Настоящих не было, - я грустно опустила взгляд.
– Так уж повелось, что мы жили немного лучше других, за это меня недолюбливали деревенские ребята. К тому же учеба мне давалась легко, и учитель зачастую занимался со мной отдельно, а это, сам понимаешь, не прибавило мне любви сверстников. А потом родители умерли, и меня
– Грустная история, - лепрекон положил маленькую ручку мне на плечо.
– Но не расстраивайся, теперь у тебя все будет хорошо.
– Посмотрим.
– А хочешь, я стану тебе другом?
Я подняла на лепрекона грустный взгляд и улыбнулась сквозь пробивающиеся слезы.
– Давай.
– Меня зовут Гриндар'oльд. Можно просто Гриша.
– Мирая.
Гриша протянул мне маленькую ручку, и я со всей осторожностью и почтением ее пожала.
– Не переживай, вернется твой конь. Он добрый, я заметил. Сварливый немного, но хороший, он тебя одну не бросит.
– Надеюсь, ты прав. Надо будет обязательно извиниться перед ним, а то обидела незаслуженно. Ведь он прав! Я так зациклилась на том, что друзей у меня нет, что даже не заметила того единственного...
– Извинения приняты, - раздалось за моей спиной настолько неожиданно, что я подпрыгнула на месте.
– Кира! Нельзя же так пугать!
– я подскочила и обняла коня за шею.
– Прости меня.
– Все в порядке, - конь фыркнул мне в ухо.
– Ну, я тогда полечу, - произнес Гриша.
– Дома уже месяц не был. Пора и семью навестить. Если тебе что-нибудь понадобится, зови.
Он мигом достал маленький ножичек и отрезал небольшой кусочек шляпы, затем раскрыл ладошку, на которой оказался холщевый мешочек. Гриша упрятал туда кусочек зеленой материи, затянул завязочки и повесил на веревочку.
– Это очень мощный оберег, поскольку наши шляпы делаются из нити, в которую впрядены священные травы нашей долины. Он поможет тебе на твоем пути. А еще, если понадобится моя помощь, скажи, глядя на него, 'вызываю тебя, Гриндарольд'. Я тебя услышу и приду, - лепрекон воздел руки к небу, и к его ногам опустилась радуга, в которую он и шагнул, - А за коня не серчай. Лучшей породы я не знаю.
И Гриша растворился вместе с радугой.
Глава 4
Летать - не падать.
Если верить новой карте, купленной в Горбунках, а продавец клялся и божился, что она самая достоверная, чуть ли не сам рисовал, то через лес должна проходить тропа, ведущая в село Людо... Любо... Тьфу! Ну и почерк у картографа, что кура лапой. В общем, провизия почти закончилась, поэтому коллективно было принято решение наведаться в это Любо-что-то-там.
Солнце уже почти село, когда мы добрались до кромки леса. Крылья у коня очень удачно складывались, облегая тело так, что даже при ближайшем рассмотрении их было очень
Травеньская жара даже не думала спадать, вечернее небо было чистым, ни единого облачка на горизонте, поэтому проблем с ночлегом не предвиделось.
– В траве заночуем али в лес пойдем?
– деловито поинтересовался Кира.
– Лучше, наверное, в поле, - оглядевшись, ответила я.
– Кстати, Кира!
– я смерила его задумчивым взглядом, - Ты перед тем, как заговорить, по сторонам поглядывай, а то мало ли чего.
– Зачем? Здесь же ни души в округе! Кто, кроме тебя услышит?!
– А ты тренируйся. Когда-нибудь мы все же доберемся до города.
– Мне что, так и молчать все время, изображая тупую клячу?
– насупился конь.
– Ну... До недавнего момента ты и был ... кхм, молчаливым конем, - беззастенчиво напомнила я.
– Нахалка!
– топнул копытом Гроза Небес и по привычке поддал задом, чуть не выкинув меня из седла.
– Сейчас обижусь и улечу, - и, не найдя отклика в моих глазах, пригрозил, - НАВСЕГДА!
– Лучше слетай в лес, веток для костра притащи, - предложила я разумную альтернативу, спешиваясь и снимая сумки.
Кира недовольно топнул копытом, пробурчал что-то себе под нос, но за хворостом полетел. Я в это время расчистила место для будущего костра, расстелила одеяло и улеглась на него, уткнувшись лицом в траву. В детстве мне иногда приходилось ночевать в поле или в лесу. Бывало, заработаешься и не заметишь, что солнце садится, а домой бежать уже поздно. Поначалу страшно было - шорохи везде, волки воют. Только те, кто никогда не ночевал в лесу, считают, что ночью там стоит гробовая тишина. Один рев оголодавшей орды комаров, с остервенением кидающейся на безоружную жертву, чего стоит. А проблема с волками решилась просто.
Только заслышав шорох в кустах, я начинала выть на запредельных децибелах таким дурным голосом, что не только волки, медведи, бросались наутек от нового вида хищной нежити. Судя по вою, размерами я не уступала мамонту. И вот вою я, вою, а когда замолкаю, в лесу ненадолго воцаряется абсолютное безмолвие. Белки попрятались в дупла, стрекозы попадали в обморок, дятел намертво застрял клювом в вековом дубе, а слабонервные хищники разбежались. Через мгновение лес снова оживает: на ветру шебуршат ветками кусты и монотонно бурчит Кира. Кира?!
– Дрова ей для костра принеси. Ну, принес, и что? А огонь мне копытом высекать или в село ближайшее смотаться? То-то народ удивиться. 'Папаша, огоньку не найдется?' В лучшем случае заиками останутся.
Я так красочно представила себе картину прилета Киры посреди ночи и спроса 'огоньку', что не удержалась от смешка.
– Ага, - уличил меня ворчун, - Проснулась, соня? Я в поте морды, рискуя своей шкурой, ищу дрова, чтобы она не замерзла, и что я получаю взамен?!
– Что?