На линии огня. Слепой с пистолетом
Шрифт:
За ними катилась хохочущая, пляшущая, целующаяся и обнимающаяся лавина черных и белых всех возрастов и полов. Еще полчаса назад они впервые увидели друг друга. В своей совокупности они представляли собой страшный сон поборника расовой сегрегации. Впрочем, и гарлемцы глядели на все это без особого восхищения.
— Это же просто оргия! — заявил один из них.
Другой шутник, не желая оставаться в долгу, крикнул:
— Мамочка такого здесь не допустит.
— Белая шваль, — фыркнула величественно черная дама.
Ее
— Кто еще может быть с этими черными гуталинщиками?
Впрочем, враждебности никто не выказывал. Да и особого удивления тоже. Праздник есть праздник.
Но когда с юга появилась другая процессия, у черных зрителей от удивления глаза полезли на лоб. Демонстранты шли по восточной стороне Седьмой авеню, мимо бара ресторана «Шахерезада», мимо церкви, на которой висел плакат: «ГРЕШНИКИ — ОСТОЛОПЫ НЕ ВАЛЯЙТЕ ДУРАКА!»
Гарлемцы были повергнуты в смятение, ибо впереди процессии следовал сиреневый с золотом открытый кадиллак, за рулем которого восседал толстый чернокожий с заячьей губой, в голубом с металлическим отливом шелковом костюме. На переднем бампере автомобиля была укреплена статуя черного Иисуса. По его раскинутым в стороны рукам стекала черная кровь. Вокруг сломанной шеи была обвязана белая веревка. От его страшного оскала кровь застывала в жилах, даже смешанная с большим количеством алкоголя. К его скрещенным черным ногам был гвоздями прибит плакат: «ОНИ МЕНЯ ЛИНЧЕВАЛИ!» В кадиллаке сзади стояло двое чернокожих с другим плакатом: «НЕ БОЙТЕСЬ!»
За кадиллаком тянулась вереница очень легко одетых чернокожих девиц, всех оттенков, толстых и худых, высоких и низеньких под руку с несметным количеством чернокожих молодых людей в теннисках. На черных лицах сверкали белки глаз, блестели зубы. У одних были плакаты «ЧЕРНЫЙ ДЕТКА ИИСУС». У других: «ДАВИ ИХ, ГОСПОДИ!» Они пели: «Не бойтесь мертвых… Выше голову… выше голову друзья!» Казалось, они были на седьмом небе от радости, что им позволено шествовать за таким жутким Иисусом. Замыкали шествие солидные черные проповедники с плакатиками «НАКОРМИ ИХ, ИИСУС! и ПУСТЬ ИХ ВЫРВЕТ!»
Честный, но вдрызг пьяный христианин, выйдя из бара «Шахерезада», увидел это, и решил, что на него движется адская колесница, ведомая дьяволом в огнеупорных одеждах.
— Я уже видел это во сне! — крикнул он на всю улицу. — Я знал, что они распнут его еще раз!
Но большинство гарлемцев ошеломленно молчали. Контраст между ужасным обликом черного Христа и заразительным весельем, источаемым морем черных девиц и парней, заставил их судорожно морщить лоб, дабы понять, на каком свете ни находятся.
Но тут с Седьмой авеню, севернее перекрестка, раздался грохот. С севера двигалась еще одна демонстрация, возглавляли которую дюжие чернокожие молодцы в кожаных куртках с поясами, сильно напоминавшие фантазию на тему СС в черной гамме.
На безопасном расстоянии от них двое крепких, голых до пояса парней катили странное приспособление на колесах, напоминавшее паровозный котел. В нем что-то булькало, грохотало и озаряло их лица вспышками пламени, поочередно высвечивая белки глаз, сверкающие зубы и мощные черные мускулы их торсов, словно в адском калейдоскопе. За ними шествовало двое, несших большой белый плакат, на котором было написано: «ЧЕРНЫЙ ГРОМ! ЧЕРНАЯ ВЛАСТЬ!»
Далее виднелась толпа черных мужчин и женщин, одетых во все черное. При более внимательном рассмотрении они оказались все внушительных габаритов. Они несли плакаты, на которых были лишь два слова: «ВЛАСТЬ ЧЕРНЫМ». В сумрачном освещении они казались очень серьезными. Если власть определялась исключительно физической силой, то они ею обладали вполне.
Первыми прокомментировали это любители марихуаны, ошивавшиеся у бильярдной к северу от 126-й улицы.
— Эти кошки накурились до опупения, — сказал один из них. — Поделились бы со мной
— Парень, ты уже в порядке. Но они такие тихие. Почему?
— Откуда мне знать? Спроси их сам.
— Эй, ребятишки, — крикнул первый, — скажите-ка нам что-нибудь.
И дайте курнуть, — попросил второй.
— Не обращайте внимания на этих болванов, сказал своим подопечным высокий толстяк
— Ну, ребята, поговорите так, чтобы мы поняли это и есть черная власть, — не унимался первый.
Дюжий демонстрант не вытерпел и крикнул:
— Я скажу вам кое-что неприятное, наркота вшивая Я вас всех.
— Черная сила! — захохотала женщина.
— Вот именно. Я им покажу, что такое черная сила, мать их..
— Спокойно! — вмешался марихуанщик. — Берегите ваш старый горшок А то, глядите, взорвется чего доброго!
— Стоявшие рядом рассмеялись. Все-таки это было очень смешно. Сразу три демонстрации в одном месте.
— Моя тетя Лу говорила, что на похоронах дяди Бена играло три оркестра, — весело крикнула одна женщина
Выглядело все это занятно. И черный Иисус, похожий на беглого невольника, и стройный чернокожий, разъезжающий в военном грузовичке со своей иностранной белой женщиной и проповедующий всеобщее братство. И наконец эти поборники власти черных, — крепкие, опасные, непримиримые, словно религиозные фанатики с их странным котлом, в котором бурчал черный гром.
Да, такого шоу давно не видели в Гарлеме. Правда, люди степенные смотрели на это, поджав губы, но все прочие, кто вышел на улицу хорошо провести время и отметить праздник, были довольны.