На линии
Шрифт:
Чем сильнее я бил по кнопке, тем острее боль отдавалась в грудной клетке. Наконец жилет завибрировал, и начал медленно поднимать тело вверх. С каждым сантиметром отдаляясь от сломанной платформы, облегчение обволакивало меня тонким пледом.
Удар электричества по плечам сорвал плед приходящего умиротворения. Я снова приближалось к платформе, и встретился с ней страстным поцелуем с панелью управления.
Тело, словно каучуковый мяч из детства, отскочило на край платформы.
Пальцы соскальзывали, и я направил взгляд вниз. До земли оставалось около 20 метров, когда музыкальное приветствие платформы порезало
Благодаря потустороннему чуду, я смог не сорваться вниз после резкого возобновления скорости и высоты платформы. Пока искусственный интеллект восстанавливал сброшенные настройки, на стальной пол покрапывал металлический дождь из инструментов и банок, которые при встрече с поверхностью начали разрываться как скорлупа упавшего на пол яйца. Именно тогда, я увидел последний яркий цвет своей жизни. Сосуд с жидкостью лопнул у моих рук, выпуская светло-салатовы растворитель в глаза.
III
Даже трущобы в этом «Ватикане российской действительности» отличались дорогим блеском и прорывной технологичностью.
Голографические панели очков-поводырей то и дело «вбрасывали» на выжженную сетчатку моих глаз название улиц, зданий и материал из которых это всё было возведено. Вся эта информация мешала видеть геометрические линии окружения, но отключить данную функцию было невозможно. На мне и на остальных спутниках были очки-поводыри самой первой прошивки. Их выдают в больницах слепым людям, которые не могут себе позволить даже вторую версию гаджета.
Мы давно сошли со стальной дороги и шорох нейлоновой брусчатки под ногами возвещал о проникновении в очередной район Москва-Сити.
Полузеленый решётчатый силуэт проводника остановился и поднял руку вверх. По кривым линиям стен и очертаниям отдельных объектов, я определил, что мы зашли в переулок, который очень тяжело было назвать местом для отбросов, но очередная голографическая панель застелившая силуэт проводника, возвещала о 8 уровне опасности данного места.
– Спрячьтесь за мусорные баки, – прошептал он. – И снимите очки.
Огромный вибрирующий контейнер с отходами испускал приятный запах лавандового масла. Такого не встретишь на улицах старой Москвы. Все передовые разработки сначала тестируются и внедряются в инфраструктуру Москва-Сити, а уже после, когда необходимость в них из-за модернизации старого или введения нового оборудования, отпадает, то разработки заполняют окрестности за пределами «Русского Ватикана».
Я снял свои очки и стал вдыхать аромат мусорной установки. Воспоминания о тех временах, когда ещё ребенком рассекал руками стебли подсолнухов, росших на полях, близ деревни моих стариков, вернули уверенность в том, что текущая авантюра была правильным решением.
Воспоминания прервал беспощадный крик нейлонового гравия, на который ступило нечто массивное.
– Цель твоего прибытия, Койт? – скрипучий голос звучал рядом с местом, где стоял наш проводник. Он не был похож ни на ЧОП-роботов, ни на полицейских биогромил. – И ты снова не один? Сканер показывает, что один из твоих «хвостиков» забыл отключить очки…
Громкий вздох Койта разрезал тихий гул переулка.
–Вашу мать! – прошипел проводник, и звук шуршащего нейлона, становившийся громче, оборвался возле меня.
– Я вам говорил,
Я чувствовал фризовое дыхание в своё уже околевшее ухо и боялся что-либо ответить.
Постепенно, зимний холод его голоса сменился прохладой осеннего утра.
– Ладно, – спокойно продолжил проводник. – Нам всем нужно отдохнуть. Надевайте очки и следуйте за мной.
Мы аккуратно выползли из укрытия и увидели того с кем разговаривал Койт.
На дисплей-линзах очков это была огромная фиолетово-зеленая фигура, молча вросшая в землю и испускающая тихий звук механического сердца.
– Очередные? – обрезал исполин и шагнул в нашу сторону. – Ну, следуй за мной, Койт и приглядывай за «хвостиками», а то я и так в красной зоне штрафов. Пятую перепрошивку мне уже не пережить.
IV
Вспоминая то, чем была раньше Москва-Сити и бросая взгляд на то, во что она превратилась сейчас, не удивительно, что когда-то один из лучших двухбашенных комплексов «Город Столиц», переформатировали в обычные жилые коммуналки и общежития. Теперь в башне «Москва» прожигали свои дни преимущественно студенты экономических и технических вузов вперемешку с уже имеющимися владельцами своей жилплощади. Башня «Санкт-Петербург» имела дурную репутацию. Она аналогично совмещала жилые помещения и студенческие общежития, но к этому добавлялись расположенные в подвале ночные клубы и бары, а на последних двух этажах – самые дешевые мотели. Контингент «Санкт-Петербурга» обычно сторонились, ибо студентов, которые там проживали, считали маргинальными отщепенцами, в группы которых входили личности творческих профессий: писатели, музыканты, художники, активисты и контркультурщики. Свободное время они проводили в подвале «своей» башни представляя публике выкидышей своего незрелого творческого ума, растрачивали последние изжитки стипендии на выпивку, наркотики и дешевых голографических проституток.
Именно одним из таких заведений управлял этот фиолетово-зеленый исполин. Однообразие линий переулков давно отбили желание запоминать дорогу. Это было невозможно. Дабы обезопасить и нас и себя, громила хакнул очки каждого, убрал все лишние информационные функции, оставив лишь мир геометрического извращения.
– Можно ли вообще доверять этой фиолетовой махине? – прошептал мне на ухо один из спутников. Его звали Жожик. – Мы заплатили последние деньги не для того, чтобы нам проводили экскурсии по этому городу…
– Жожик, – прошептал я тихо. – Как думаешь, на данный момент, мы, в чьей власти?
Жожик на мгновение замолк и чуть слышно ответил:
– Нашей цели.
– Нет. Мы в их власти и следует просто довериться.
Я сам не верил тому, что сказал, но Жожик с самого начала этой авантюры, показал себя нервным малым, и приходилось дозировать в него капли небольшой уверенности к нашим проводникам.
Голубые полосы устремились вверх обрисовывая одну из башен «Города столиц». Из некоторых окон «Санкт-Петербурга» выплывали красные силуэты букв образующие слова: «Жилье. Недорого», «=9+6804 – дешевый стафф. Звони», «=9+6969 – Рафаила. Недорого».