На милость победителя

Волкова Виктория Борисовна

– Тут тоже зеро, – осклабился Демьяновский. – Никто не знал. Я заехал к людям в офис. В закрытом кабинете мне отслюнявили бабки, и я уехал.

– То есть подставить тебя товарищи-взяткодатели не могли?

– Исключено, – хмыкнул Роман и, услышав звонок домофона, насторожился. – Вы еще кого-то ждете? – поинтересовался он, удивившись, что сегодняшнее застолье обещает быть многолюдным.

– Илья с Ниной, – всплеснул руками Агафонов. – Я же тебе говорил, что она у нас зав беременным клубом. Наставница молодых, в просторечии именуемая бандершей, – рассмеялся он и, подняв к потолку указательный палец,

добавил со значением: – Ева ее даже в общий чат включила. Пойдем, поздороваемся и Илюху к себе затянем. Он – мужик хороший. Как его только угораздило на моей бывшей жениться!

– Ну ты же женился! А я говорил… – хмыкнул Демьян, выходя следом за Агафоновым. – Нужно жениться тогда, когда припрет, – философски заметил он.

– Так и приперло тогда, – фыркнул Агафонов. – Нинка на пятом месяце была, забыл, что ли?

– Я в тот момент не сильно вникал, Миш, – весело отмахнулся Демьяновский. – Эти подробности как-то мимо прошли. Пока самого не коснулись. Ну, блин, и драйв! Я как вчера на УЗИ ребенка увидел, чуть со стула не рухнул. Лежит малявка, ручками-ножками двигает. Я чуть не спросил, как она туда попала… – рассмеялся он, ударив себя по колену.

– Нужно было поинтересоваться! Хороший вопрос, – заржал Агафонов. – Тебе бы еще от Милы досталось…

– Да ну тебя, – отмахнулся Роман, вслед за Агафоновым выходя в коридор и наблюдая, как доктор Макаров снимает сапоги с раздавшейся во все стороны Антонины.

– Дирижабль прилетел, – хмыкнула она и тут же перевела пытливый взгляд на Милочку. – Ты вчера анализ на ферритин сдавала? С собой результаты захватила?

– Ну опять, – промычал Агафонов. – Клуб беременных начал свою работу. Пойдем, Илья, шашлыки жарить. Мясо давно замариновали. А вы, девушки, на стол накрывайте, – велел он.

– А Егор дома? – требовательно поинтересовалась Антонина и, переваливаясь с боку на бок, пошла в детскую. – Сыночка! – тут же раздался ее радостный вопль.

– Кто бы мог подумать, – пробурчал Роман, забирая со стола шампуры. – Миха, дрова где?

Вдвоем они вышли на яркое весеннее солнышко. Даже разговаривать не хотелось. И со знанием дела вороша угли в мангале, Демьяновский задумчиво посмотрел на Агафонова, сосредоточенно нанизывавшего мясо на острые пики шампуров.

«Нет, – вздохнул он про себя. – Я его как брата не воспринимаю. Только как старого и лучшего друга. А есть ли смысл что-то доказывать? Да и Мишке от этой правды, должно быть, тошно, – подумал Роман. – Нет смысла копаться в чужом прошлом. В своем бы настоящем разобраться».

– Что-то Илья задерживается? – вслух заметил Демьяновский.

– Так он же доктор, – фыркнул Агафонов. – Сейчас пока все результаты анализов рассмотрит, пока вердикт вынесет. Ну и Нина свои пять копеек обязательно вставит.

– Мне всегда казалось, что беременность – это внутрисемейное дело. А тут обсуждается все и моя Милочка радостно сообщает в чате новости из женской консультации…

– Моя Ева тоже, – криво улыбнулся Агафонов. – Блин, восемь недель срок. Но знаешь, – глубокомысленно нахмурился он. – Если ей так легче, то пусть хоть все подробности сообщает. Я уж как-нибудь перетерплю…

Из окна холла на обоих друзей, раскладывающих на мангале шампуры с нанизанным мясом, задумчиво смотрел Илья.

– Говори быстрее, – буркнул он

недовольно Яне. – Меня мужики ждут. Неудобно.

– Попроси, пожалуйста, своего брата не надоедать мне. О его выходках уже прознал Архип. И мне не нужны проблемы с мужем.

– Я понял, – холодно заверил Илья и, осененный догадкой, поинтересовался неохотно: – Никита имеет отношение? – кивнул он на слегка заметный живот. – В нашей семье не принято, чтобы дети на стороне росли.

Яна внезапно пошла красными пятнами и, дернувшись, будто ее ударили, слишком быстро сказала «нет!».

– Я понял, – кивнул Илья. – Все передам, не беспокойся.

Глава 17

– Я даже не знала, что ты поешь, Камилла, – когда все наелись шашлыков, заявила Антонина и тут же повернулась к Агафонову. – У тебя же караоке есть, Миша? – то ли спросила, то ли велела включить.

– Стоит в комнате, – тот лениво махнул рукой куда-то вбок и поморщился. То ли дал понять, что никакого караоке не будет, то ли разрешил пройтись по дому и самой найти и комнату, и караоке.

Демьяновский всмотрелся в лицо лучшего друга и брата. Раньше, когда в жизнь Агафонова стремительно не ворвалась Ева, он и пяти минут не мог спокойно продержаться рядом с Нинкой. Вечные упреки бывшей жены доводили Агафонова до бешенства.

– Мне не очень хочется, – тихо, но твердо предупредила Камилла. – Честно говоря, я не люблю петь, когда другие едят.

– А все уже поели, и мы можем устроить концерт, – не сдавалась Нина. – У каждого из нас есть таланты. Давайте повеселимся. Вот эти двое, – объявила она под стон Агафонова и Демы, – хорошо поют под гитару. Мне, конечно, серенады никто не пел, но у нас в университете был театр. И Миша с Ромкой там считались звездами…

– Всего один семестр, – хмыкнул Агафонов. – Потом нас выгнали.

– Мы постоянно пропускали репетиции, – расхохотался Демьяновский.

– По бабам ходили, – привычно прокомментировала Антонина.

– Тонечка, – строго предупредил Илья.

– Ты играешь на гитаре? – вскрикнула Ева, глянув на мужа с укоризной. – И почему я об этом узнаю совершенно случайно?

– Если хочешь, малыш, – ласково пробурчал Агафонов, – я как-нибудь достану инструмент и попытаюсь что-нибудь воспроизвести. Правда, не уверен в результате. Может статься, ты заткнешь уши и убежишь. Ты любишь рок, солнышко? – улыбнулся он. И Демьяновский в который раз отметил, что, женившись на Еве, Мишка преобразился. Стал мягче, что ли!

– Хочу, – тут же кивнула Евдокия. – Вот прямо сейчас хочу, – заявила настырная Ева. – Потом опять начнется работа…

– Ну-у, – попробовал увильнуть Михаил. – Я сто лет не играл на гитаре. Там, может, струны порвались…

– Да у тебя всегда стратегический запас был, – вломила бывшего мужа Антонина.

– Ну Миш, – промурлыкала Ева и потянулась к мужу за поцелуем.

– Ну-у, пап! – заныл Егор. – Я тоже не зна-а-ал…

– Ладно, – вздохнул Агафонов, отставляя тарелку в сторону. – В честь праздника Восьмое марта состоится концерт. Два музыканта-инвалида Ага и Дема сыграют вам легендарные песни. За качество исполнения мы не отвечаем. Вы сами напросились, – фыркнул он и, повернувшись к Демьяновскому, сидевшему в обнимку с Камиллой, обронил лениво: