На моих условиях

Орлова Настя

– Хорошо, - в зеленых глазах загорается мягкий огонек.
– Мне бы этого очень не хотелось.

Стойко борюсь с дрожью, вызванной его словами, и не позволяю себе отвести взгляд. Это все дурацкая гордость. Надо было сбегать, пока была возможность, потому что сейчас все, о чем я могу думать - это то, как сильно я хочу вновь почувствовать его руки на своем теле, и что его лицо, такое привлекательное, находится всего в паре десятков сантиметров от моего. В предрассветной дымке я вижу россыпь мелких морщинок в уголках его глаз и темную тень

щетины на щеках и подбородке. Возможно, это сентиментальность, ведь он стал моим первым мужчиной, но сейчас он кажется мне самым совершенным существом на свете.

Теплыми сухими пальцами Максим отводит в сторону прядь моих волос, осторожно проводит подушечкой пальца по щеке, затем плавно спускается на подбородок и останавливается на маленькой впадине у основания шеи, где бешено бьется голубая жилка.

Каждое прикосновение отдается в моем теле электрическим разрядом, заставляя вспоминать, как эти самые пальцы ласкали меня ночью и какое удовольствие доставляли. Я почти не дышу, но оказываюсь бессильна сдержать легкий вздох удовольствия от его ласк.

– Ты уже можешь выпустить меня, - говорю сипло.

– Могу. Но не хочу. А ты?
– он поднимает указательный палец и с нежностью проводит по дрожащему изгибу моих губ.

На его лоб падает прядь темных волос. Не отдавая себе отчет в собственных действиях, я вдруг поднимаю руку и отвожу ее в сторону. Не знаю, кто более удивлен этим трогательным жестом - я или Максим. Он дергается от неожиданности моего прикосновения и громко вздыхает, жесткое тело, которое прижимает меня к матрасу, напрягается еще сильнее.

Между нами закручивается отчетливое сексуальное притяжение. Глаза Максима темнеют. Скулы прорисовываются отчетливее, потому что он сжимает челюсти. И я сама чувствую, что начинаю инстинктивно отвечать на невысказанный чувственный призыв в его взгляде.

Как ему удается так легко сводить меня с ума? Часть меня надеялась, что вчерашний всплеск эротического безумства был единичным отклонением, случайностью, но то, с какой стремительностью я возбуждаюсь прямо сейчас напрочь лишает эту теории жизнеспособности.

– Влада, - говорит Максим мягко. Глубокий бас переходит в интимный, волнующий шепот.
– Я собираюсь тебя поцеловать. Прямо сейчас. И есть вероятность, что этим я не ограничусь. Если ты не хочешь этого, боишься, ненавидишь меня, о чем-то сожалеешь - скажи сейчас. Я не стану тебя принуждать.

Я в замешательстве кусаю губы. Тело горит, моля о ласках. Зачем он предоставляет мне этот выбор? Насколько было бы легче, если бы он просто молча взял то, что хочет, не заставляя меня признаваться в собственных потребностях.

– Ну?

Наши глаза встречаются.

– Я не боюсь.

Он слабо улыбается.

– Я не ненавижу тебя.

Его глаза темнеют.

– Ни о чем не сожалею.

Он выдыхает.

– Тебе не нужно меня принуждать, - признаюсь я и делаю немыслимое. Обиваю его шею руками и притягиваю темноволосую голову к себе.

Между

нами остаются считанные сантиметры. Максим медленно погружает пальцы в мои волосы на затылке и пытливо смотрит в глаза. На мгновение мы замираем, голова к голове, наше дыхание смешивается. Где-то на задворках стремительно ускользающей реальности я думаю о том, что мне не мешало бы почистить зубы, но эта мысль теряется в потоке желания, когда Максим делает это последнее движение и наши губы встречаются.

Я прижимаюсь к нему всем телом, наслаждаясь его точными движениями, его уверенностью. Я так отчаянно в ней нуждаюсь, потому что моя собственная растворяется, и я уже совсем не понимаю, что хорошо, а что плохо.

Мне не удается сдержать громкий стон, когда горячий язык раздвигает мои губы и проникает в рот - я буквально таю, как мороженое, забытое на солнце.

Резкий звон будильника заставляет нас оторваться друг от друга. Тяжело дыша Максим чертыхается и отключает телефон.

– Мне пора, - говорит он напряженно, поражая меня неукротимым блеском глаз.- Единственный рейс сегодня. Я не могу его пропустить. Да и тебе нужно отдохнуть.

Я судорожно киваю, глядя на него широко распахнутыми глазами, но испытываю самое настоящее разочарование. Поразительно: в этот момент перспектива остаться одной кажется мне унылой и непривлекательной, а то, о чем я мечтала еще совсем недавно, меня расстраивает. После всего, что произошло этой ночью, да и в то время, что мы были в разлуке, я знаю, что буду скучать по Андрееву, по его присутствию в квартире, по его взглядам, голосу и прикосновениям. Я не понимаю, как он так быстро завладел ситуацией, и вряд ли смогу когда-нибудь понять. Но сейчас это даже не важно.

– Возвращайся поскорее, - прошу я.

Несколько секунд он с недоверием всматривается в мое лицо, а потом крепко целует в губы.

– Я в душ и поеду. А ты спи. Еще очень рано.

– Может быть, приготовить завтрак?
– спрашиваю смущенно, внезапно чувствуя себя глупой, неуклюжей и смешной.

– Спи, - его губы трогает улыбка, от которой у меня сладко сжимается сердце.
– Я позавтракаю в аэропорту.

Глава 31

С Варей я встречаюсь в кофейне недалеко от ЦУМа. Судя по двум большим фирменным пакетам, которые она опускает на плюшевый диван прежде, чем поцеловать меня в щеку, подруга удачно спустила небольшое состояние на модные покупки.

– Привет, дорогая, - щебечет она, грациозно усаживаясь в кресло.
– Надеюсь, я не очень задержалась.

– Все в порядке, я сама недавно пришла, - говорю я, демонстративно фокусируя взгляд на ярких пакетах.
– Шопинг?

– Не поверишь, - она корчит недовольную мордашку.
– Четыре часа проторчала в ЦУМе и не получила ни капли удовольствия. У двоюродного брата через три недели свадьба, дресс-код - лиловый. Можешь себе представить? Я перерыла все этажи и коллекции, чтобы найти хоть что-то, в чем я не выгляжу как Барби-переросток.