На мягких лапах
Шрифт:
Хоть деревня и была небольшая, но животных тут было много, особенно собак. Мой приход, конечно же, не остался без внимания, особенно со стороны одного местного кошачьего фаворита - как он себя величает.
– Ах, моя прелесть, ты вернулась?
– Я даже глаза не успела открыть, как перед ними всплыл образ пушистого рыжего кота с шикарными усами и разноцветными глазами.
– Нет, ничего не говори, я знаю: ты так по мне скучала, что не в силах была больше терпеть, и вернулась ко мне. Ах, как я тебя понимаю. Я считал дни до нашей встречи.
– И сколько насчитал?
– с усмешкой спросила
Кот не растерялся, а тут же гордо ответил:
– Сто семьдесят пять!
Я недоверчиво дернула хвостом и удивленно протянула:
– Да неужели?
– Поверь, - он прижал лапу к груди и поводил мордой из стороны в сторону, - я сам в удивление, как я смог все эти дни прожить без взгляда на твои прекрасные глаза.
Кота звали Франц, а его слуга-хозяйка была дочкой главы деревни. Говорят, что девушка, до того как вышла замуж и уехала отсюда, читала коту любовные романы, от чего Франц слегка сошел с ума и стал считать себя за одного мужского персонажа книги "Вечность Любви" по имени "Дэрек". Кстати, как много в последнее время развелось Дэреков, просто, напасть какая-то!
– Я мучился все эти дни, и лишь мысль о том, что в скором времени мое одиночество закончиться, и я вновь смогу ощутить сладость твоих поцелуев давали мне силу переживать каждый день.
– Идиот, - устало пробормотала я.
– Ты права, я - идиот! Идиот, который каждый день просыпается с твоим именем на устах и засыпает с ним же, - с жаром согласился кот, а потом попытался схватить мою лапу и поцеловать. Вот только наши лапы и тем более морды не подходили для подобных нежностей, от чего он бросил попытку мучить мою лапу и удвоил натиск на уши: - Моим мученья не было конца, пока сегодня я не увидел твой прекрасный лик...
Я молчаливо все слушала, понимая, что, во-первых, с ним невозможно было говорить не о чем, кроме него самого, а во-вторых, попытка от него убежать тщетна. Пока не выговориться о себе любимом, найдет везде, мстительно увеличив длину собственных фанфар.
– Эль, ты только глянь!– раздался радостный голос Лиды.
Девушка подбежала к нам и почему-то начала кружиться, словно собачонка в попытке догнать собственный хвост, а потом она остановилась и требовательно спросила:
– И как тебе?
С монашкой мы как то незаметно стали вновь разговаривать, а она вновь играть с Мелкой. Хотя другого от двуногих, с их постоянно меняющемся настроением, и не следовало ожидать.
– Что именно?
– в непонимании спросила я.
– Платье!– пояснила она с нажимом и вновь покрутилась на месте. – Как оно тебе? Правда, красивое?
На ней было одето желтое, расшитое синим вьюнком платье с короткими рукавами и белым абажуром, и пахло оно довольно приятно.
– Красивое, - согласилась я, не желая ее обидеть, - и пахнет вкусно.
– Нам ведь в общине запрещено носить облагающие платья, притом такого вызывающего цвета и с таким глубоким декольте, – пояснила она радостно, проводя по юбки руками. – Я впервые надеваю такую красоту! А брату, представляешь, волосы отрезали
– Она вдруг посмотрела на слегка обидевшегося рыжего кота, из-за того что эстафету балабола у него нагло вытащили из лап, и заверещала: – Ой, а кто эта лапочка?
– Франц, - с неохотой представила я, наблюдая, как она принялась его гладить.
– Такой пушистый, такой красивый, ну прелесть просто,– сюсюкала девушка, гладя его под подбородком и по усам. – А глазки, какие необычные. Разноцветные.
– Ты поменяла слугу?
– с одобрением спросил у меня Франц.
– Давно пора, а то та прежняя была лентяйкой и меня ни разу не погладила.
– Кот перевернулся на спину и приказал: - Слуга моей прелестницы, почеши мне живот.
И Лида с воодушевлением его исполнила.
Все-таки двуногие глупцы. Ведь как еще можно объяснить то, что они не могут нас слышать, при этом прекрасно слушаясь?
***
Слова Лиды оказались правдой: Дэрек был с бородой, а Ивильмира с круглым животом. Вдобавок они перекрасили Фарга с Мивой, а мне дали выпить странную жидкость, из-за которой я потеряла сознания, а когда очнулась, то поняла, что стала на мир смотреть со значительно низшего расстояния, притом Мелкая, оказалась в два раза больше меня. Объяснили это тем, что колдун не рассчитал подходящую дозу для ирусана, и я уменьшилась не до размера обычной кошки, а до котенка. Монашка тут же засюсюкала и полезла меня гладить, на что я поцарапала ей руку и предупредила, что подобное обращение терпеть не намерена.
– Эль, прости,– попросила Ивильмира, аккуратно взяв меня в ладошки. – Действие зелья будет дня два-три, так что потерпи, пожалуйста.
Ей было легко говорить, а вот у меня появилась масса проблем, потому что оказалось у мелкого роста нет никаких преимуществ. Если раньше я делала два прыжка, то теперь приходилось делать двадцать. Еще меня стали доставать двуногие, в желании посюсюкать, и четырехлапые, из-за любопытства, которые раньше держались от меня на почтительном расстоянии. Особенно проблема была с собаками (хоть у меня и изменился размер, но запах остался прежним), которые мстительно стали меня преследовать, загоняя на заборы и деревья. Ко всему меня поймал Франц и принялся вылизывать, из-за чего я взбесилась и разодрала ему ухо, а потом впервые попросила Лиду меня помыть. Даже слизывать с себя его запах было противно! Хорошо, что следующим утром мы уехали из этой деревни.
Так как Ивильмира изображала из себя беременную, то двуногим пришлось купить телегу, в которую запрягли Фарга. В нее так же посадили меня и Мелку, а Дэрек занял место на козлах, взяв вожжи правления в свои руки. Миву же оседлала Лида, которая, в компании одного парнишки Литто, на несколько верст умчалась вперед.
- Я тут заметила: ты и Лида совсем не похожи, - словно невзначай сказала Ивильмира.
– Она мне не кровная сестра,– ответил жрец, не оборачиваясь. – Еще что-то?