На обломках рая
Шрифт:
Наткнулся на один интересный сейф с иностранным оружием времён Второй мировой войны. Пощёлкал автоматами и пистолетами. Любой мужчина неравнодушен к оружию. Гены воинов играют, мальчики играют в войнушку, в войнушку играют и чиновники, стреляя из пейнтбольного оружия, мужчины призываются в армию, им дают в руки настоящее оружие, и желание играть в войну пропадает. Тот, кто избирает профессию воина, должен быть к войне и должен быть готов стрелять в людей. Меня поправят - не в людей, а во врага. А враг что, не человек?
Я не удержался и взял себе армейский пистолет "Вальтер" Pi-38, образца 1938 года, стреляющего патронами типа "Парабеллум". "Макаров" хорош, но "Вальтер"
По пути захожу в магазины и отбираю консервированные продукты в хорошем состоянии для хранения в холодильной камере. Делаю запас продуктов.
27 июня.
С утра ловил рыбу и принимал солнечные ванны. Лицо и руки загорелые, а тело белое, как у рабочих и офицеров. Так и вспоминается песня "У самовара я и моя Маша". Кстати, нужно будет присмотреть самовар для чая и для приготовления супа. Импозантно и полезно для здоровья. Особенно, когда сидишь на катере и пьёшь чай из самовара.
На ужин жарил рыбу, с корочкой, а для этого её нужно обвалять в муке. Сковорода с антипригарным покрытием, но все равно прилипает ко дну, приходится отскребать деревянной лопаточкой. Зато как вкусны поджарки.
Собаки сидят в стороне, дожидаясь, пока хозяин бросит им кусок со стола, зато кот, как аристократ сидит рядышком и трётся головой, напоминая о себе.
28 июня.
Начал день с сирены. Даже не знаю, какой сегодня день недели. Мне это совершенно не важно и не интересно. У меня нет рабочей недели. Конечно, если это так нужно, то можно восстановить понедельное разделение дней. А для чего? Меня никто не будет проверять, и я не пишу мемуары. Это просто дневник одинокого человека, который говорит с собой в виде записей и пишет для того, чтобы не разучиться писать и не забыть свой язык.
Я могу сделать себе непрерывный выходной и тогда я погибну. Причём погибну так же, как тот бедолага у киоска. У меня каждый день среда - середина недели, когда человек втянулся в работу и способен своротить горы. Для меня движение - это жизнь, способность к выживанию и попытка остановить умирание всего сущего здесь. Под всем сущим я понимаю мыслящую материю, то есть - человека. Себя и того, кто ещё есть рядом.
Мне пришлось посмотреть немало американских фильмов, которые рассказывали о жизни после Великой катастрофы. И я с ними согласен, что люди должны быть одеты примерно так, чтобы быть независимы от внешнего мира. Omnia mea mecum porto - Все моё ношу с собой. Видел рисунок Тартарена из Тараскона (цикл романов французского писателя Альфонса Доде, написанный в 1872 году. Главный герой - рантье Тартарен и города Тараскон. Доде называет его "бесстрашным несравненным Тартареном", хотя он всего-навсего хвастун и бахвал, который не прочь побряцать оружием - герой на словах, а не на деле. Тартарен едва когда-либо выезжал из родного города, зато он горазд рассказывать о приключениях, будто бы лично им пережитых), отправлявшегося в путешествие. Если собрать все то, что я вожу с собой в машине и что надето на мне, то Тартарен окажется провинциальным рассказчиком с рогаткой в кармане и неуёмной фантазией в голове. Хотя то, что происходит вокруг меня, нормальные люди могут назвать такими же фантазиями.
Сегодня во время объезда своих объектов устанавливал приборы сигнализации. Аккумуляторы зарядились, а установка маленьких приборчиков с невидимой нитью труда не составляет.
Нить действительно похожа на паутину. Представьте деревянную катушку от швейных ниток с намотанной на неё серой массой. Так вот, на этой катушке находится десять километров нити! Десять километров. И эта нить способна
Крепим на дверь прибор. Прицепляем к нему паутинку и тянем её к креплению на другой стороне двери. Вход перекрыт невидимой нитью, тем более в темноте, проходящий рвёт её и включается прибор, сигнализируя лампочкой и зуммером о нарушении целостности объекта.
Так же перекрываем дорогу и тротуар на направлениях вероятного движения интересующих нас объектов. Втыкаем по сторонам колышки и к ним крепим прибор и нить.
Заехал в церковь. Никаких следов. Я аккуратно очистил подсвечник около образа Святого Николая и поставил свою свечку. Затем налил лампадного масла в лампаду и зажёг её. Когда прогорит моя свеча, лампадка будет светиться в темноте и освещать образ почитаемого мною святого.
– А почему бы мне не поставить напротив лампадки видеокамеру с индикатором движения, - подумал я, - что-то задвигалось и камера автоматически включается и ведёт съёмку. Думать раньше надо и, может, в дополнение к сигнализационным приборам поставить видеокамеры. Глубже пахать надо, молодой человек, - укорил я себя.
Меня долго уговаривать не надо. Руль направо, переехал через мост и вот он магазин в виде корабля, а там хороший компьютерный отдел, где есть всё. Было в отделе пять хороших видеокамер, все и забрал. Взял ещё гражданский бинокль, подзорную трубку высокого увеличения и несколько штативов для оптики. Бинокль на мой катер, в машине у меня войсковой Б-12 двенадцатикратного увеличения, а вот трубка будет постоянно в кармане, разглядывать, что там вдалеке.
И там вдалеке что-то показалось. Ой, как пригодилась мне эта трубка. Я снова увидел двух девушек, но выглядели эти девушки как-то странно. Даже не так. Выглядели они обыкновенно, но только сквозь них было видно, что там за ними.
Помните выражение: ты что, сын стекольщика? Так вот и они были дочерями стекольщика.
Я вдарил по газам и погнал по улице на опережение их. Выехав на ту улицу, по которой они двигались, я никого не увидел.
– Снова галлюцинации, - подумал я, - но почему-то галлюцинации как две капли похожи на те галлюцинации, которые у меня уже были? Так не бывает, что-то должно быть различным. Место? Место одно - губернский город N. Время? Время почти одинаковое, предобеденное время. И ещё по месту - на маршруте моего ежедневного движения. Похоже, что они следят за мной. Но кто они?
Развернувшись, я снова поехал к храму. Прямо в кабине вскрывал видеокамеры и проверял, в какой из них есть достаточная зарядка аккумулятора, чтобы поработать в режиме ожидания хотя бы сутки.
С камерой и штативом я подошёл к дверям храма. Они были закрыты и прибор не сигналил. Значит - никто не входил.
Я снял нить и открыл дверь. Светила лампадка, на подсвечнике моя свеча уже прогорела, а рядом с моим оплавившимся огарком стоял другой огарок. Это уже не случайность, кто-то здесь есть или кто-то сюда приходит.
Я включил фонарь и внимательно осмотрел пол вокруг подсвечника. Есть только мои следы. Других следов нет.
Священник бы сказал - демоны!!! (в мифологии собирательное название сверхъестественных существ, полубогов или духов, занимающих промежуточное состояние между людьми и богам), а я скажу - призраки! (в традиционных представлениях душа или дух умершего человека, проявляющиеся в видимой или другой форме в реальной жизни от невидимого и неосязаемого присутствия до практически реалистичных наблюдений). Вернее, один призрак, который может ставить свечи и быть бесплотным духом.