На обочине 40 плюс. Кляча не для принца
Шрифт:
— И никаких приставаний и 18+? — недоверчиво проворчала я, а Виктор снова хохотнул.
— Нее, Верунь, я своё слово держу. Ну, если только по обоюдному согласию, непреодолимому желанию и…
— Обойдёшься, — отрезала я, а Виктор расплылся в широкой улыбке.
— Наконец-то мы перешли на ты. Готов исполнить первое желание.
Глядя на своего самопровозглашённого Деда Мороза, я слегка растерялась. Да кому я вру!.. Охренела по десятибалльной шкале примерно на 18+. Вот непонятно, он шутит, или Лиза всё же вдарила мне сильнее, чем
Виктор Макарович откинулся на спинку кресла и, сложив руки в замок, замер в ожидании моего решения. Мысли в панике заметались по черепной коробке и вылетели, оставив гулкое эхо.
Сказка? Ну да! Вот она — сидит, лыбится, готовая исполнять любые мои капризы. В смысле, готов…
И как бы легче, просто сказать: «дай денег». Проблемы рассосутся, долги закроются, и даже останется чуток денег на юриста, способного щёлкнуть по носу моего бывшего муженька.
Но!.. Слишком просто, да и стыдно, что ли. Не привыкла я требовать и просить, воспитали меня так. Да и совесть ещё есть. Уж лучше бы Лизка мне совесть отбила, чем многострадальную зад…
— Ну? — прерывая мои метания, нетерпеливо буркнул Виктор и, подавшись вперёд, поторопил: — Согласна? Чего хочешь первым делом? Денег или?..
— Работу, — не раздумывая, ляпнула я и, нахмурившись, намекнула: — Вы же, кажется, знакомы с вашим соседом? Князев, да? Так во-о-от… Позвоните ему и объясните ситуацию. Нельзя мне работу терять, особенно сейчас и…
— Нет, — отрезал Виктор и, покачав головой, настойчиво повторил: — Нет, к Князеву я тебя не отпущу.
— Почему? — похлопав ресницами, протянула я, а мой Дед Мороз запрокинул голову и, глянув в потолок, протяжно вздохнул.
— Вера, не хочу вдаваться в подробности, но… — подумав, выдавил Виктор и, ткнув себя в грудь, добавил: — Если коротко, я Дед Мороз, а он… — мотнув головой в сторону окна, пророкотал: — А он гоблин обыкновенный.
— Ну вы себя ещё принцем назовите, — скептически фыркнула я и, вздохнув, напомнила: — Этот гоблин мне хорошие деньги обещал.
Завершив условное распределение ярлыков, я насупилась, а Виктор вдруг посерьёзнел.
— Вер, у тебя есть время подумать. Работа, деньги, шмотки, путёвка к морю, — всё это могу тебе дать я, а про Князева забудь. И да!.. Это моё основное и единственное условие нашего кхм-м… нестандартного соглашения. Идёт?
— Ну-у… я это… — всё шло немного не туда, но и звучало слишком заманчиво.
Теперь я особо не торопилась, к тому же помимо задницы, у меня начала болеть голова. Виктор помолчал и, постучав пальцами по подлокотнику, резко поднялся.
— Подумай до утра, и не обязательно составлять весь список желаний прямо сейчас. Не торопись. К тому же скоро приедет врач, а потом тебе не мешало бы отдохнуть. Ну а если надо что-то помассировать…
Вот не смог он удержаться от подколки, чем легко вывел меня из затянувшегося ступора.
— Да идите вы уже на… в жо… и попросите Колю принести мои
Неприлично громкий ржач Виктора я слышала даже после того, как он испарился из комнаты и захлопнул дверь. А я шлёпнулась спиной на кровать и, уставившись в потолок, расплылась в широкой улыбке.
Кто же знал, что стоило мне повернуться к жизни тем самым местом, которое она демонстрировала мне все последние дни, как всё начало налаживаться. Знала бы, давно бы уже в придорожный сугроб нырнула. Выбрала бы самый утрамбованный, и с разбега, щучкой...
Лицо заживёт, и задница, дай бог, не отвалится, а обещанную сказку я буду помнить, пожалуй, всю оставшуюся жизнь.
Глава 19
Глава 19
Вера
Доктор, осматривающая меня не менее получаса, долго молчала, хмурилась, мычала что-то нечленораздельное, а потом, опасливо оглянувшись на дверь, заговорила таинственным полушёпотом.
— Вера Павловна, я, конечно же, всё понимаю, но… — скривившись, она выдержала театральную паузу и, покраснев, отвела взгляд: — Любовь зла, полюбишь и богатого козла, но зачем же терпеть такое.
— О чём вы? — похлопав ресницами, удивилась я, но она приложила палец к губам, а её брови исполнили танец многозначительного намёка.
Сначала я не поняла, а потом ка-а-ак поняла. Только вот вместо вполне уместного возмущения или смущения, я нервно расхохоталась. Ну понятно… Я, значит, типичная жертва, а Сумятин — богатый садист и извращенец.
Посмотрев на меня, как на падшую женщину, доктор поджала губы и принялась что-то записывать. Потом придвинулась ко мне и, не поднимая глаз, прошептала:
— Если вас удерживают силой или угрожают, просто моргните. Повреждения я в любом случае зафиксирую, но без вашего содействия всё будет бесполезно.
И снова выжидающе уставилась на меня. Не, ну я её, конечно же, понимала, ведь выглядела я, как минимум, жестоко отшлёпанная и оттра… наказанная в максимально неприличной позе. А что меня при этом нещадно повазюкали личиком по ковровому покрытию и чуток перестарались, ну… в порыве страсти и не такое бывает.
Только вот страсти, даже вялотекущей и безрезультатной у меня не было лет… блин, столько не живут. В смысле, без ЭТОГО не живут. Пофантазировать хоть, что ли?.. Но так, чтоб без последствий для Сумятина, а то плакали мои 18+.
— Понимаете, — я манерно смутилась и, закусив нижнюю губу, томно добавила: — Встречаемся мы Витюшей уже почти год, даже скоро поженимся, а страсти все не утихают. У него седина в бороду и всё такое разэтакое в ребро, а я… Раньше были переживания, таблетки, страх беременности, а сейчас запретов нет. Ну круто же!
У женщины смешно вытянулось лицо, а щёки порозовели. Вроде она поняла, о чём речь, и даже в положение вошла, явно представив наши игрища в деталях, но, гулко сглотнув, тему решила не развивать.