На одном дыхании!
Шрифт:
– Марк Анатольевич, – заспешила Варя и несколько подалась назад, к громоздкому старинному лифту, который только что ее привез, – я все поняла… Извините меня. То есть прошу прощения. Я тогда лучше в понедельник…
Он слушал, молчал и не двигался.
Варя поняла, что нужно спасаться сию же минуту, сейчас. Промедление смерти подобно.
– Я просто поняла, где могут быть вторые ключи… Ну у нас сейф не открывался… До свидания, Марк Анатольевич!
– Хватит дурака валять, – вдруг сказал Волошин негромко. –
И он посторонился, пропуская ее внутрь. Варя еще потопталась немного – он терпеливо ждал, – потом шмыгнула мимо него в прихожую.
– Проходите. Можете не разуваться.
Варя моментально разулась – как это, идти в дом в башмаках?! На Тухачевского гости всегда смиренно снимали в прихожей ботинки!
Волошин поморщился, словно она при нем сделала что-то неприличное, и пошел по длиннющему, уставленному книжными полками коридору куда-то вдаль. Варя поплелась за ним, разутая, но в куртке.
Он привел ее в кабинет – огромную комнату с эркером, темную от книжных шкафов и дубовых панелей. Такие шкафы и панели Варя видела в кино. Кино называлось «Джен Эйр».
– Присаживайтесь.
Варя быстро оглянулась и пристроилась на край кожаного дивана. Край оказался холодным и скользким.
– Что случилось?
Варя вздохнула. В куртке ей было жарко, и сидеть очень неудобно. Проклятый диван!
– Марк Анатольевич, – начала она, – я вдруг подумала, что ключ, который не подходит к нашему сейфу, может быть от того сейфа, который ставили Разлогову на даче. Было же два сейфа! А ключи очень похожи, желтые с буквами «Крупп»! Вот я и подумала, что их запросто могли поменять! Ну случайно! – Тут она взглянула на Волошина и потянула с шеи шарф.
Он смотрел на нее пристально, как сова, и моргал так же редко. В этом совином выражении было что-то на самом деле страшное.
– Марк Анатольевич, я, ей-богу, просто так подумала… – Варя поднялась с дивана и взялась рукой за его холодную скользкую спинку. – И тот телефон, который, помните, не отвечал, так он и не мог ответить, потому что это не тот телефон… Что вы на меня так смотрите?
– Что вам нужно?
– Ни… ничего, – глотнув сухим горлом, выговорила Варя. – Мне ничего не нужно, Марк Анатольевич.
– Зачем вы пришли?!
Устав бояться, Варя вся подалась к нему, чтобы объяснить, убедить, заставить понять, и сдернула наконец с шеи проклятый жаркий шарф.
– Из-за ключа! Я подумала, что их просто могли случайно поменять! Ну… после всего, что случилось! Вот теперь наш ключ и не подходит.
Волошин кивнул.
– А мы ищем-ищем, но ведь такое может быть, Марк Анатольевич! И нужно просто поехать к Глафире Сергеевне и поменять обратно, понимаете?
Волошин снова кивнул.
– И наш сейф откроется! И вся эта ерунда объяснится.
– Какая ерунда?
– Ну из-за которой мы нервничаем.
– Мы?! –
– Да, да, – затараторила Варя, – с этим дурацким ключом!
– Что вы искали у Разлогова в столе?
Она не дрогнула и не отвела глаз. Волошин удивился ее мужеству.
– Ключ от нашего сейфа, – сказала она. – Я думала, что просто так пропасть он не мог, а про второй сейф, дачный, вспомнила только сегодня утром.
– Зачем вам ключ от сейфа?
Она посмотрела на него с печальным удивлением.
– А как же, Марк Анатольевич?! Если он пропал у меня из-под носа, значит, я плохо работаю! Куда он мог деться?! И вы из-за этого ключа… беспокоитесь сильно.
– С чего вы взяли, что я беспокоюсь?
– Я видела вас тогда ночью. Когда вы вдруг вернулись на работу.
– Вот как?
– Я просто допоздна сидела, – вновь, как будто оправдываясь, заговорила она.
В чем-то она пыталась его убедить, и он никак не мог понять, в чем именно! В собственной искренности? Он не верил в ее искренность! В служебном рвении? Наплевать ему на ее служебное рвение! В желании помочь? На черта ему сдалась ее помощь!
– Я просто допоздна работала, – продолжала она, а он все рассматривал ее, – потом у меня ключ не подошел, потом я вам позвонила! Потом еще кто-то позвонил и сказал, что Разлогова… что он не сам умер, в общем. И… я вас видела той ночью.
– И что из этого?
– Я думала, что раз вы так заволновались, значит, ключ – это очень серьезно! И я стала его искать. И не могла найти. А про второй…
– Да-да, – перебил Волошин, – про второй вы вспомнили только сегодня утром. Я одного не понимаю. Вам-то что за дело?!
Варя так растерялась, что у нее подкосились ноги, как будто вдруг перестали держать. Она неловко приткнулась на холодный диванный валик и тут же поднялась.
– Марк Анатольевич, вы не подумайте, что я…
– Что вы?
– Я просто хотела найти ключ! – очень громко от страха выговорила Варя. – И мне казалось, что это важно!
– Для кого важно?
– Для вас! – крикнула она. – Да что это такое, а?! Почему вы меня… допрашиваете?! Что я вам сделала?!
– Вы лезете куда не следует!
– Я никуда не лезу! Я просто делаю свою работу! И если вы боитесь, что я…
– Я ничего не боюсь!
– …Что я узнаю то, что мне знать не положено, значит!..
– Значит?..
– Значит, вы не тот, кем прикидываетесь!
– А кем я прикидываюсь?
– Порядочным человеком! – тут она вдруг топнула ногой и сжала кулачки. – И, значит, папа прав, вы не люди, а… волки!
– Римский?
Она тяжело дышала, стараясь не зарыдать, и ей это удавалось. Пожалуй, за мужество ее можно уважать, мельком подумал Волошин. Держится она хорошо. Достойно.