На окраине Великого леса
Шрифт:
Ди, не забыв озвучить кое-какие свои просьбы, бестактно заявил, что наелся, наговорился, насиделся и, если к нему нет больше вопросов, хочет закончить кое-какие дела с разведчиком и искателями приключений.
***
Хаим прибывал в состоянии подавленности. Последние две недели его психологическое и душевное напряжение постепенно возрастало. В какой-то момент сознание просто не выдержало и погрузилось в состояние почти полной апатии прерываемой короткими приступами острого беспокойства. Уже с неделю его особо не трогали, пытались пару раз допросить, но
«Почему они отстали от меня?
– размышлял вор, - может сложили дважды два и примерно поняли из-за чего я полез в дом магистра? В королевском сыске и разведке сидят далеко не дураки, но даже не намекнули, что знают в чём дело…»
Он сидел, прижав колени к груди, на низкой деревянной кровати. Кровать покрывала толстая плетёная подстилка из грубой шерсти и на этом, не считая туалета, удобства заканчивались.
«И почему меня до сих пор держат в тюрьме следственного отдела? Давно бы перевели в общую, там хоть размяться можно».
В голову полезли мрачные мысли о товарищах. Теоретически, пока ситуация для бандитов не ясна, их должны держать в заложниках невредимыми, но опять же, насколько долго?
«Да и что я могу рассказать следствию, отдать записку? Любому, кто разбирается в вопросе ясно, что кроме «Кровавой пыли» никто в Амароте на такую наглость неспособен», - он безвольно откинул голову назад и начал рассматривать погруженные в тусклый свет грубые каменные плиты.
Вокруг царил полумрак, светильник находился там - в начале коридора, где сидел дозорный.
«Судя по пересмене уже вечер», - мелькнула мысль в голове Хаима.
Вдруг справа по коридору, а его камера находилась почти в самом конце длинного узкого прохода, раздался шум и приглушенные голоса.
«Кого это принесло? Кроме меня здесь сейчас лишь только этот придурковатый конокрад из Лонтура».
Стражник подошёл к решётке камеры и повесил на крюк в низком потолке коридора яркий магический светильник, от света которого тут же начало резать глаза. После к решётке подошли двое. Одного из них, высокого представительного мужчину в возрасте, Хаим знал - это был командующий королевской разведкой, что участвовал в допросе в то утро, когда его схватили. А вот второй, не местный, в кольчужном плаще и с небольшой бородкой (сновидец не брился с момента своего появления здесь), изучал его внимательным взглядом.
– Он чёрный…
– Простите?
– не понял Ди Варангус.
– Я видел подобных иноземцев на улицах города, но не мог подумать, что этот вор такой же.
Командующий пожал плечами.
– Северянин.
Для Хаима разговор не выглядел обидным, само понятия расового неравенства в головах местных отсутствовало. Всё звучало как: «Он из соседнего города, не из вашего…».
– Вы говорили у него есть девушка, она тоже северянка?
– Да, Мерина, иммигрантка из-за пустыни, работает в швейной мастерской.
Тут Хаим поменялся в лице и попытался вскочить, но невидимая сила придавила его к лежанке.
– Что с ней, она ни причём, я клянусь вам! – закричал он.
Здесь давление возросло до такой степени, что заставило его замолчать.
– У нас на севере холодно, - поёжился маг.
Давление явно происходило от него.
– Да, кстати, меня
– И я принёс тебе приглашение на свадьбу!
– Какую ещё свадьбу?
– не понял вор.
– Самую настоящую, - маг поманил кого-то, пока недоступного взгляду, рукой.
К решётке подошли двое державшихся за руки людей. Хаим, уже ничем не удерживаемый, подскочил к прутьям и схватился за них, словно боялся упасть. Он всё ещё не верил своим глазам, на которых начинали наворачиваться слезы, но иллюзия и не думала пропадать. Перед ним, смущённо улыбаясь, живые и невредимые, стояли его товарищи.
Часть 5: И вот мы вместе. Вступление.
Посреди большого, прекрасно продуманного сада, повелитель нежити подстригал приземистый пышный куст с красивыми нежно-голубыми цветами. Срезав сухие веточки у основания, он принялся за живые чуть выше, но лишь слегка, так, чтобы растение имело задуманную им форму.
Ловя каждое движение своего господина, рядом стоял Старший лич - один из пиков высшей нежити, что перерождаются из талантливых некромантов, погрузившихся в бездну тёмной магии и исхитрившихся не потерять при этом рассудок. Старший лич не сильно отличался от обычного: всё тот же обтянутый беловато – серой кожей лысый череп, чёрные глаза и чуть впалый, ухмыляющийся рот. Однако эта нежить имела очень высокие интеллектуальные и магические характеристики. На его иссохшее тело была накинута шикарная чёрная мантия, а на голове сверкал дивной работы обруч. В дополнение на поясе нежити висел пульсирующий фиолетовыми вспышками изысканный меч с тёмным, словно ночь, лезвием. Не то что бы в оружии имелась особая необходимость, нет, просто Личу нравились красивые вещи.
Верный слуга своего господина не был мертвецом, что неумолимо рвётся к тёплой плоти ведомый лишь одним чувством глубокой ненависти ко всему живому и стремящийся растерзать и растоптать свою противоположность. Отличалось это существо и от высшей нежити, которая, кроме перечисленного выше, получала вполне осознанное удовольствие от насилия и убийства. Он был свободен от подобных тяг и зависимостей, предпочитая грубости - тонкую изощрённость, продуманность, наполненность злой мудростью.
Терпеливо ожидая, это существо периодически поглядывало на гладкий, абсолютно прямой столб циклопической башни, что высился в центре сада. Сам сад имел форму правильного круга с упомянутой башней в центре. Во всём этом месте имелась одна загадочная особенность: границы зелёного рая обрывались с поражающей внезапностью. Вот только золотистый плющ вился вокруг белоснежных колонн, вот шуршали листья ухоженных плодовых деревьев, а земля была покрыта густой травой с островками ярких цветов. Но внезапно продуманное буйство зелени обрывалось. С резкостью крайнего контраста начинался жёлтый безжизненный песок пустыни.
Закончив наконец со своей работой, Повелитель отложил инструменты на мраморную тумбу и удовлетворённо посмотрел на ожидающего. Тот поклонился, достал из-за пазухи среднего размера книгу и протянул её хозяину. Обложка и переплёт книги были выполнены из тонкого зеленоватого метала покрытого искусно выполненными золотыми рунами, имелась хитрая мифриловая защёлка. Повелитель, что сильно напоминал самого Лича, разве что кожу имел почти фиолетовую, принял дар, присел на бальзатовую скамью в нескольких шагах от места работы и принялся изучать манускрипт.