На орлиных крыльях
Шрифт:
Первым делом следовало пройти таможенный досмотр, предъявив чемодан с двойным дном. Оружия в нем, конечно же, не было, а если при досмотре обнаружат потайное отделение, то Коберн должен объяснить, что оно предназначено для чувствительной фотоаппаратуры.
Затем нужно подыскать пустующие дома и квартиры, а уж Саймонс по приезде решит, какие из них использовать под тайные убежища. Потом необходимо найти автомашины и убедиться, что они заправлены под пробку.
Кину Тэйлору, Ричу Гэллэгеру и иранским служащим ЭДС причину своего приезда можно, ради конспирации, объяснить тем, что он будет заниматься отправкой
В полете Коберн обдумывал, как обмануть Тэйлора.
Думал он и о том, а скоро ли прилетят в Тегеран остальные.
Внутри аэропорта все служащие оказались в военной форме. Коберн догадался, что вместо гражданских лиц в аэропорту работают военные, потому-то он и функционирует, несмотря на забастовку.
Он ухватил чемодан с двойным дном и потопал в таможенную зону. А его никто даже там и не досматривал.
Зал прилета походил на какой-то дикий зверинец. Толпы встречающих были совершенно неуправляемы, как никогда прежде. Военные не смогли установить здесь армейские порядки. Коберн с трудом пробился сквозь толпу к стоянке такси. Он обошел двух иранцев, сцепившихся из-за такси, и встал в очередь. По пути в город он заметил немало примет, говорящих о присутствии военных, особенно вблизи аэропорта. Появилось гораздо больше танков, нежели в дни его отъезда. Является ли это признаком того, что шах по-прежнему контролирует обстановку? В своих заявлениях в прессе шах говорил в таком тоне, будто он все еще у власти, но то же говорил и Бахтиар. И аятолла говорил такие же слова. Он только что сформировал Совет исламской революции, чтобы тот установил контроль над правительством, причем Хомейни объявил об этом так, будто он уже захватил власть в Тегеране, а не сидел на вилле под Парижем, на другом конце телефонной линии, связывающей его с Тегераном. По правде говоря, никто из них властью не обладал, и если такое безвластие мешает переговорам относительно освобождения Пола и Билла, то, как знать, может, это облегчит задачу штурмовой команде спасателей.
Такси подвезло Коберна к зданию «Бухареста», внутри которого он и нашел Кина Тэйлора. Тот теперь был старшим в филиале ЭДС, поскольку Ллойд Бриггс отбыл в Нью-Йорк, чтобы лично ввести в курс дела Пола и Билла нанятых адвокатов. Тэйлор сидел за столом Пола Чиаппароне, облаченный в элегантный костюм, как будто он находился в миллионах километрах от революционных событий, а не в самом центре их. Увидев Коберна, он чрезвычайно удивился.
– О, когда же, черт побери, ты успел приехать?
– Да только что, – ответил Коберн.
– А для чего такая борода? Хочешь, чтоб тебя выгнали с работы?
– Думал, с бородой я буду меньше похож на американца.
– А ты когда-нибудь видел иранца с рыжей бородой?
– Не приходилось, – рассмеялся Коберн.
– Ну ладно, а зачем заявился?
– Видишь ли, в ближайшем будущем мы не собираемся возвращать сюда наших людей, поэтому я приехал уладить все дела с их вещами и отправить их в Штаты.
Тэйлор с усмешкой взглянул на него, но ничего не сказал.
– А где собираешься жить? Мы все переехали в гостиницу «Хьютт краун редженси» –
– А что, если я поживу в твоем старом доме?
– Приходи и живи в любой момент, как скажешь.
– Теперь насчет этих вещей. У тебя конверты, которые они оставили? В них должны быть ключи от домов и машин и памятки, что делать с имуществом.
– Конечно, у меня – я об этом сообщал. Все вещи, которые они не хотели отправлять в Штаты, я распродаю – стиральные машины, холодильники. Я содержу здесь целый склад по продаже такого имущества.
– Можно мне взять конверты?
– Бери.
– А как насчет автомашин?
– Большинство удалось собрать в одно место. Мы поставили их на стоянку у школы и наняли нескольких иранцев сторожить, если они их не распродали еще.
– А можно ли достать бензин?
– Рич раздобыл четыре двухсотлитровые бочки у военных летчиков, мы храним их полными внизу, в подвале.
– То-то я учуял запах бензина, когда вошел сюда.
– Внизу в темноте не чиркай спичками – все взлетим на воздух, к чертям собачьим.
– А как заливать эти бочки?
– Для заправки мы приспособили пару машин – «бьюик» и «шевроле», у них большие бензобаки. Два наших шофера целый день проторчали в очереди на бензоколонке. Залив полные баки, они вернулись сюда, и мы перекачали горючее в бочки, а шоферов с машинами отправили обратно на заправку. Иногда удается покупать бензин у тех, кто только что заправился. Останови любого и дай ему десятикратную цену. Вокруг этих очередей на бензоколонках развилась целая сеть спекулянтов.
– А как насчет солярки для обогрева домов?
– У меня есть тут один поставщик, но он дерет за горючее в десять раз дороже, чем прежде. У меня здесь деньги летят, как у подвыпившего матроса.
– Мне нужно будет с дюжину автомашин.
– С дюжину?
– Да, я сказал «с дюжину».
– Есть место, где их все собрать, – около моего дома, там за стеной большой двор. А не хочешь ли ты… по какой-то причине, чтобы все машины были заправлены, а иранские служащие тебя и не видели?
– Конечно, хочу.
– Тогда подгоняй любую незаправленную машину к нашей резиденции, и я дам тебе там вместо нее залитую под пробку.
– Сколько еще у нас работает иранцев?
– С десяток самых лучших, да еще четыре шофера.
– Мне нужен список их фамилий.
– Ты знал, что сюда летит Росс?
– Мать твою! Впервые слышу, – опешил Коберн.
– Мне только что сказали. Он везет с собой Боба Янга из Кувейта, который примет от меня хозяйственные дела, и Джона Хауэлла работать над всякими юридическими проблемами. Хотят, чтобы я помогал Джону на переговорах насчет залога.
– Ах, вот как? – Хотелось бы Коберну знать, что задумал Перо. – Хорошо, я принимаю от тебя дела.
– Джей, почему ты не говоришь, что затевается?
– Почему же? Могу сказать – ничего особенного.
– Не морочь мне голову, Коберн. Я хочу знать, что происходит.
– Все, что я хотел сказать, я сказал.
– Не делай из меня дурака. Подожди что-либо затевать, пока не увидишь автомашины: дай Бог, чтобы у них уцелели рули.
– Извини.
– Джей…
– Да?
– Никогда в жизни не видел я раньше таких чудных чемоданов, как этот.
– Все это так, все так.
– Да я знаю, зачем ты явился сюда, Коберн.