На осколках прошлого
Шрифт:
— Я не буду тебя бить только из-за слов «моя любимая девушка». Я мечтала их услышать лет с пятнадцати. А командировки — фиг тебе, дорогой мой! В моих руках твои яйца. Это лучший рычаг давления.
Микки наклонился и заглянул мне в глаза. Затем — нежно-нежно поцеловал, так, что я забыла, о чем там, вообще, говорила.
— Девочка моя, я жду — не дождусь, когда ты уже начнешь давить на этот рычаг, — страстно прошептал он мне в губы, и я сладко застонала.
— Ты у меня самый лучший, Микки, — пробубнила
— Тебе и сравнивать-то не с кем, Минни. Или есть с кем, а?
Что за глупый вопрос… А вообще…
— Джейсон! — воскликнула я.
— У тебя все-таки было с ним что-то? — задал вопрос Майкл таким грустным голосом, что хотелось обнять его и целовать до тех пор, пока вся дурь не уйдёт из его головы.
— Да нет же, глупый. Я беспокоюсь за него. Он, как уехал, так и никаких вестей от него. Вдруг с ним тоже что-то случилось? Вы ведь таблетки эти подозреваете?
— Ты можешь показать их? Он тебе дал этот Флемиксин?
— Дома осталась упаковка, где-то на кровати. Но таблеток там нет, я все выпила.
— Сколько всего ты выпила таблеток?
— Шестьдесят за месяц.
— Сколько?! — чуть ли не закричал Майкл. — Ты в своём уме? Взяла таблетки, непонятно у кого, и все выпила?
— Я думала, ему можно доверять. Зачем ему меня травить? Мы едва знакомы. И вены… такое ощущение было, будто меня неведомая сила заставляла это сделать. Будто меня принуждали. Ужасное чувство отсутствия контроля над своим телом и головой. Как какие-то таблетки могут дать подобный эффект?
— Я не знаю, Ники. Даже не имею ни малейшего понятия.
— Зато я имею, — стерильно холодной голос доктора. — Вы принимали не просто наркотик, вы регулярно употребляли мощное психотропное вещество. Мы, к сожалению, не можем раскрыть его состав, но одно очевидно — эти таблетки оказывали пагубное влияние на нервную систему и мозг, в целом. Это очень похоже на разработки военных.
— Это очень похоже на фантастический бред, — бесцеремонно прервала его я. — Я не какой-то,там, важный объект, который нужно устранить. Какие, к чёрту, разработки военных? Ну, чушь же.
— Чушь — не чушь, а я озвучиваю факты, мисс Кросс. Причём, достоверные.
Кажется, он обиделся.
— Доктор, а когда мне можно будет выписаться? Я хочу поскорей домой, — я быстро перешла от фантастики к реальности.
— Неделя — минимальный срок. Нам нужно ещё последить за вашим состоянием, долечить ваши руки и проверить кровь. И потом вам нужно будет, в обязательном порядке, проходить обследования. Да, кстати, вы принимали противозачаточные, как я понял?
— Да, — смущённо ответила я.
Ну, и что такого? Все взрослые люди.
— Вам повезло. Они частично блокировали действие этого препарата. Механизм не известен, но, скорее всего, они дали эффект
Мама дорогая! Что за эффект?
— Только не говорите, что я беременна. Только не это.
— Нет, вы не беременны. Но организм думал иначе из-за соединения химических веществ, поэтому этот ваш Флемиксин действовал в пол силы.
— Слава богу, не беременна, — с облегчением выдохнула я.
Доктор еще что-то говорил Майклу про, якобы, разработки военных, но я не слушала. Бред, просто бред. Врач ушёл и оставил нас наедине. Пришло время поговорить о кольце и шкатулке.
— То есть, ты настолько не хочешь от меня ребёнка, Ники? Я ничего не понимаю. Не понимаю, что ты чувствуешь ко мне, и взаимны ли мои чувства, — с обидой сказал Майкл.
— Я пока не знаю. Я боюсь, Микки. Боюсь, что это — очередная иллюзия, и она закончится. Я не смогу умереть еще раз, если у нас опять ничего не получится, понимаешь?
Он слабо улыбнулся и сел рядом со мной.
— Ты у меня не просто глупышка, а — непробиваемая глупышка. Я серьезный человек, Ники. Ты веришь в это?
— Эм… ну, да.
— Я не привык бросать слова на ветер. Моя работа и статус в обществе обязывают думать трижды прежде, чем говорить. Это ты тоже понимаешь?
Я кивнула, не совсем понимая, к чему ведут его вопросы.
— Так вот, когда я сказал, что люблю тебя, я имел в виду, что люблю тебя. Это было обдуманное решение, я понимал, что говорю, и я не забираю свои слова обратно.
Боже мой, я точно расплачусь. Пусть он говорит это чаще. Пусть чаще признается в любви.
— Ники, — позвал меня Майкл. — Я люблю тебя.
Мои глаза увлажнились, и слезинка почти упала с ресницы, когда Майкл стер ее с глаза и поцеловал меня. Я так и не смогла ничего выдавить из себя, поэтому просто гладила его волосы и молчала. Счастью слова не нужны.
— Я бы хотел что-нибудь услышать в ответ, хранительница. — Он слегка пощекотал меня по бокам талии, и я заулыбалась.
— А что я могу тебе сказать… Ну, конечно, я люблю тебя!
Мы бесились с ним, как дети. Целовались и смеялись. Майкл щекотал меня и признавался в любви, а я не успевала смеяться и говорить ему то же самое в ответ.
— Кажется, ты хотела о чем-то поговорить. Об остальном, как ты сказала.
Мы стали настолько близки, что он уже читает мои мысли?
— Мне пришлось продать то кольцо. Я не хотела, но у мне срочно нужны были деньги. И я украла у тебя резную шкатулку, на Рождество. Прости, мне так стыдно. Но продать я её не успела, — тут я запнулась. — Сам понимаешь, почему.
— Да, плевать я хотел и на кольцо, и на шкатулку. Я одного не понимаю. Почему ты молчала? Почему ничего не сказала? Я бы всё понял, помог тебе. Проще было молчать и нести этот груз одной?