На острие главного удара
Шрифт:
Останавливаюсь на лодзинском эпизоде еще и потому, что после войны появилось немало печатных трудов, в которых части 8-й гвардейской, 69-й армии, а также 9-го и 11-го танковых корпусов показаны в роли единственных освободителей крупного польского промышленного города. Да, верно, эти войска вошли в Лодзь, но уже после того, как отряд Бочковского ворвался в город. Возможно, конечно, частям вышеупомянутых армий и корпусов пришлось вступить в бой с отдельными частями лодзинского гарнизона. Но обычно сколько-нибудь серьезного сопротивления эти деморализованные части врага не оказывали. Так, если строго следовать правде, надо отметить, что
Итак, гитлеровцы не успели ни взорвать лодзинские фабрики, ни эвакуировать их на запад, как обычно они поступали с предприятиями городов, которые им приходилось оставлять. Обычно эвакуацией занимался специальный представитель из Берлина.
С одним таким представителем мне пришлось беседовать. В штабной комнате сидел, ссутулившись, холеный генерал с впалыми щеками, седыми кустистыми бровями. На нем была голубая подбитая мехом шинель с черным бархатным воротником.
– Вот познакомьтесь, - кивнул полковник А. М. Соболев, - представитель самого Геринга.
– А вы не преувеличиваете?
– Никак нет. Проверили документы.
– Как же вы его захватили?
– Да очень просто, - ответил Соболев.
– Он ехал в Лодзь из Позиани на машине с небольшой охраной. На мосточке через Варту ребята его и сцапали. Покончить с собой, как подобает истинному слуге фюрера, не пожелал, поднял руки. Видимо, не знал, что наши уже взяли Лодзь.
Незадачливого представителя Геринга я приказал отправить в штаб фронта.
В эти дни мне пришлось еще раз услышать имя рейхсминистра авиации. Сразу же после освобождения польского города Скерневице я направился в корпус А.X. Бабаджаняна. В этом местечке было полно вилл высокопоставленных чиновников фашистской Германии, в том числе и самого Геринга: он любил наезжать в эти места на охоту.
Кто-то из офицеров штаба корпуса повел меня на дачу рейхсминистра. Большой двухэтажный особняк был забит старинной мебелью, коврами, дорогой посудой, картинами Все это было награблено в разных европейских музеях. Мое внимание привлекла огромная коллекция охотничьих ружей. Геринг, как известно, был завзятым охотником. Я бродил по особняку и, глядя на всю эту кричащую роскошь, думал, что пройдет совсем немного времени и мы предъявим счет толстому жуиру, его бесноватому фюреру и всей фашистской камарилье.
– Девятая армия противника разбита в первые три дня, - говорит Шалин, обводя карандашом по карте район среднего течения Вислы.
– Девятой армии больше не существует.
Старый знакомый противник - эта девятая армия. Летом 1943 года советские войска ее здорово потрепали на курско-орловском направлении. На следующий год, и тоже летом, она попала в котел на Березине. В январе сорок пятого ее раздробил на мелкие части мощный удар советской артиллерии и танков. По данным разведки, гитлеровское командование собирало свои последние резервы: из Югославии - горноегерский корпус, из-под Берлина - запасный армейский. Вновь созданному войсковому объединению в четвертый, последний раз было присвоено наименование 9-й армии.
Во главе этой армии стояли лучшие генералы вермахта - Модель, фон Бок, Фроман. Ее последний командующий фон Лютвиц торжественно объявил, что его девиз - руководить, находясь впереди своих войск: "Я руковожу только тогда, когда нахожусь впереди".
Если учесть, в каком направлении двигалась армия, то у фон Лютвица
В результате разгрома 9-й армии и отхода ее частей на север и юг в обороне противника образовался незащищенный коридор. Обороняясь небольшими группами, гитлеровцы надеялись посадить подкрепления на одну из линий обороны и задержать паше наступление. О том, что противник поспешно выдвигает резервы на линию Копин - Коло, мы уже знали из показаний пленных, захваченных танкистами Гусаковского. Сюда спешно перебрасывались 10-я моторизованная дивизия и дивизия "Бранденоург".
Я приказал А. X. Бабаджаняну и И. Ф. Дремову передовыми отрядами как можно скорее выйти на рубеж Конин - Коло, чтобы не дать гитлеровцам организовать прочную оборону. В противном случае пришлось бы прогрызать эту оборону и нести тяжелые потери.
На пятый день наступления 11-й гвардейский корпус А. X. Бабаджаняна, с боями преодолев около 200 километров, подошел к реке Варта - шестому рубежу немецкой обороны. В том месте, куда вышла передовая бригада Гусаковского, Варта текла строго на север. Потом у города Коло она круто сворачивала на запад и, дойдя до Познаньского мередиана, снова направлялась на север. Я приказал Бабаджаняну и Дремову обойти вражеские резервы, сосредоточенные в восточном колене реки, и взять в клещи познаньско-варшавскую автостраду. Форсировав Варту и оставив немецкую группировку на фланге за рекой, оба корпуса устремились на Познань. Вражеская группировка в этих условиях оказалась обреченной на бездействие. Она уже не могла воспрепятствовать дальнейшему продвижению наших войск.
Бригаде Гусаковского удалось освободить и сохранить почти в неприкосновенности старинную резиденцию польских королей из династии Пястов город Гнезен (Гнезно). Согласно легенде именно в этом городе возвышался Древний дуб, в густых ветвях которого жил белый орел - национальный символ Польши. На окраине Гнезена были захвачены подвалы с редкими и дорогими сортами вин, принадлежавшие одному из польских магнатов. Подвалы тянулись на многие сотни метров. Я приказал Бабаджаняну выставить у входа в подвалы усиленную охрану.
Еще на подходе к Познани наши разведчики во главе с А. М. Соболевым провели глубокую разведку этого города-крепости. Очень многое, что касалось системы обороны города, прояснил захваченный в плен нашей разведгруппой немецкий подполковник Флакке. В компетентности этого старшего офицера сомневаться не приходилось: он был заместителем командира укрепрайона.
Флакке начертил подробный план крепости Познань со всеми ее фортами, железобетонными капонирами и другими фортификационными сооружениями.
Круговая оборона Познани состояла из трех обводов. Первый проходил по окраине города, второй - по улице Пильна до Зокач и третий, центральный, включал старую часть города и цитадель.
По окраинам города все здания были приспособлены к обороне: в стенах пробиты бойницы, окна заложены мешками с песком, подвалы соединены ходами сообщения. Гарнизон крепости, по словам Флакке, насчитывал 20 тысяч человек. Впоследствии выяснилось, что в крепости засело 65 тысяч гитлеровцев.
– Познань, - охотно рассказывал Флакке, - главный узел обороны по рубежу Варты. Западнее проходит еще один - по реке Обра, еще дальше - мощный укрепленный район, называемый Мезеритцким. Междуречье Варты и Одера сплошь состоит из оборонительных сооружений и именуется укрепленным четырехугольником.