На острие главного удара
Шрифт:
Нетрудно догадаться, что последние бои не обещали быть легкими!
На берлинском направлении советские войска имели 6200 танков и САУ, 7500 боевых самолетов, более 42 тысяч орудий и минометов от 76-миллиметровых и выше и 2,5 миллиона человек личного состава. На направлении главного удара по Берлину было сосредоточено по 270 орудий на 1 километр.
Во время проведенной после совещания командной игры на картах и макете Берлина, нам стало совершенно очевидно, что местность благоприятствует оборонительным действиям. Болотистые реки и речушки, каналы, озера - выгодный рельеф, где можно не только сковать, но и перемолоть
Были и другие трудности для нас, танкистов. Западный берег Одера болотистая пойма. А следом за поймой - Зееловские высоты. Они неминуемо нависнут над нами отвесными скалами. Кроме того, с севера на юг, на восточных окраинах Зееловских высот, но глубокому каньону проходит железная дорога. Тоже серьезное препятствие.
Гитлеровцы провели громадную работу по укреплению будущего района боев. Что ни шаг - бетонированная или деревоземляная огневая точка! Словом, всю землю и сам город они превратили в сплошную зону обороны.
Между Одером и Зееловскнми высотами находилась первая оборонительная полоса фашистов. С главными силами врага мы должны были столкнуться на Зееловских высотах.
Просматривая на макете и на карте подступы к германской столице, мы сразу поняли, что повторить на этой местности висло-одерский вариант глубокого прорыва не удастся: нет условий для широкого танкового маневра. Придется шаг за шагом вести упорную борьбу, прогрызая оборону гитлеровцев в кровопролитных схватках.
Однако мы не сомневались, что в любом случае сметем все укрепления противника, прикрывающие подступы к столице. И эта уверенность зижделась на основе тех побед, которые одержали советские войска в минувших сражениях.
На этом совещании маршал Жуков вручил мне вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза за Висло-Одерскую операцию. В штабе фронта я узнал, что второй Звездой Героя награждены И. И. Гусаковский и первой В. И. Земляков и В. И. Мусатов, части которых, как помнит читатель, совершили стремительный марш-бросок на гдыньском направлении, обеспечив успешные действия нашей и других армий 2-го Белорусского фронта.
12 апреля мы получили директиву Военного совета фронта. Она предписывала вывести армию на плацдарм за Одером, так называемый кюстринскпй, и быть готовой войти в прорыв в полосе наступления 8-й гвардейской армии В. И. Чуйкова. Севернее нас, из района Каленциг- Кюстрин, должна была наступать 2-я гвардейская танковая армия С. И. Богданова. Прорыв для нее по-прежнему осуществляла 5-я ударная армия.
По замыслу командования фронта наша армия должна была войти в прорыв, как только пехота 8-й гвардейской армии достигнет рубежа Зеелов - Дольгелин Альт-Малиш, и, развивая наступление в западном направления, на второй день операции овладеть восточными пригородами германской столицы. Предполагалось, что в дальнейшем армия нанесет удар на юго-запад, чтобы обойти Берлин с юга и овладеть его южными и юго-западными пригородами.
При общей глубине фронтовой операции 160 километров глубина операций 1-й и 2-й танковых армий не превышала 80-90 километров, ибо в качестве конечной цели им ставилось овладение северо-западной и юго-западной частями Берлина. Среднесуточный темп наступления планировался 35-37 километров.
Совершенно очевидно, что главная задача танковых армий, сформулированная в директиве фронта, - борьба за Берлин. Таким образом, возможности маневра танковых армий, особенно нашей,
После войны мне довелось прочесть немало исторических исследований, авторы которых ставили вопрос: правильно ли поступило командование 1-го Белорусского фронта, сначала бросив обе танковые армии на неподавленную оборону противника в районе Зееловских высот, а затем заставив их вести уличные бои в самом Берлине?
Да. действительно, обеим танковым армиям в Берлинской битве пришлось играть не свойственную им роль. Армиям в этом сражении так и не удалось оторваться от пехоты и вырваться на оперативный простор. Но значит ли это, что танковые армии были использованы неправильно?
Вряд ли можно дать правильную историческую оценку упомянутому решению командования 1-го Белорусского фронта без учета тех условий, в которых оно принималось, и тех стратегических целей, которые оно преследовало.
На Крымской конференции главы союзных стран приняли решение, согласно которому Берлин должен был войти в зону операций советских войск. Но уже к апрелю 1945 года Верховному Главнокомандованию стало известно, что реакционные круги США и Англии развили активную закулисную деятельность. Они ратовали за то, чтобы Берлин взяли англо-американские войска, упредив русских.
Советское правительство опасалось, что союзники могут заключить с фашистским правительством сепаратное соглашение. В результате гитлеровское правительство сможет избежать безоговорочной капитуляции и добиться приемлемого для себя послевоенного устройства Европы. Подобные опасения, как стало ясно из опубликованных после войны документов, имели вполне реальную основу.
Будучи прекрасно осведомлено о закулисной деятельности союзников, Советское правительство решило ускорить взятие Берлина и тем самым положить конец намечавшемуся сговору реакционеров Англии и США с гитлеровцами.
Рассматривая замысел Берлинской операции, нельзя не заметить, что главное, к чему стремилась Ставка, разрабатывая план наступления на столицу третьего рейха, - это стремительность и мощь наступления, которые лишали гитлеровское командование возможности маневрировать своими силами.
На войска фронтов, наступавших на Берлин, была возложена высокая историческая миссия - раз и навсегда покончить с гнездом фашизма. В этих условиях использование командованием 1-го Белорусского фронта 1-й и 2-й гвардейских танковых армий в Берлинском сражении представляется не только целесообразным, но и исторически оправданным.
По приказу командования фронта в ночь на 16 апреля 1-я гвардейская танковая армия должна была выйти на заодерский плацдарм на участке Альт-Малиш - Дольгелин - Зеелов, где в это время находились части 8-й гвардейской армии В. И. Чуйкова.
Вместе с Н. К. Попелем и М. А. Шалиным в последний раз объехали части и соединения армии, которые укрывались в лесу на правом берегу Одера. За короткий срок саперы возвели здесь целый городок: повсюду сквозь деревья виднелись сборные домики, дорожки, посыпанные песком, машины и орудия, укрытые маскировочными сетями, ветками. На полянах проводились политзанятия, у танков возились механики - проверяли готовность машин к бою.