На острие свечи
Шрифт:
– Ты что-нибудь прочитала в их мыслях? Чего им от нас надо?
– Какие там мысли?! Там по полторы извилины у каждого.
– А серьёзно?
Зарина помотала головой.
– Читать я могу только в состоянии душевного равновесия. А у меня вон, до сих пор руки трясутся.
– А я, наоборот, сразу же вошла в какую-то прострацию, словно литр валерьянки выпила. Ни страха, ни возмущения… никаких эмоций.
Диван, на который можно было сесть, напоминал просёлочную дорогу – такой же бугристый и пыльный. Половики казались
– А теперь у меня, кажется, начинается мандраж. Словно эмоции ехали отдельным багажом и вот, наконец, догнали.
Она действительно ничуть не напугалась, увидев, как чёрный джип прижимает их к обочине. Второй, почти такой же, обогнал, показав номер С666ТН, и начал тормозить. Деваться было некуда, Зарина остановилась. Из джипа с номером Сатаны вышел бритоголовый парень в солнцезащитных очках и чёрной одежде. Зарина нажала кнопку, запирающую двери салона, и схватилась за телефон. Из другого автомобиля выскочил такой же безлико-чёрный и навёл на Зарину пистолет. Она инстинктивно прикрылась рукой, пригнулась и поднесла трубку к уху. Парень размахнулся и рукояткой пистолета ударил по стеклу. Оно покрылось сеткой трещин и после третьего удара выдавилось. Рука в перчатке вырвала телефон.
– Выйти из машины!
Оксана оглянулась. Кругом заснеженный лес. Даже если кто-то и будет проезжать мимо, то маловероятно, что остановится и заступится за них. Она вышла. Чёрный человек открыл перед ними заднюю дверь джипа. Автомобиль Зарины взял на буксир второй джип.
– Советую закрыть глаза, – сказал сидящий рядом мужчина. – Чтобы не пришлось надевать вам повязки.
– Куда вы нас везёте?
– В гости, – усмехнулся он хмуро.
Около часа ехали быстро. Потом машину затрясло на ухабах.
– Меня укачивает, – сказала Оксана и открыла глаза. Вокруг тёмный еловый лес и дорога, проходимая только для внедорожников.
Через полчаса тряски въехали в деревню. Отличные декорации для фильма ужасов: чёрные скособоченные избы, поваленные заборы, разруха и запустение. Но в некоторых домах топятся печи и светятся окна. В одной из таких полуживых хибар их и заперли.
– Ты чего на пол-то уселась? – спросила Зарина. – Опять приступ?!
– Нет, – прошептала Оксана. – Видимо, укачало. Тошнит.
– Э, э! Нам тут неизвестно, сколько сидеть. – Зарина вскочила в поисках какой-нибудь посудины. – Потерпи немного!
– Сейчас вырвет.
– Ну, хоть дорожку задери! С пола убрать проще, – и Зарина сгребла половик в сторону.
Оксана уткнулась лбом в пол и замерла, стараясь унять дурноту.
– О! Гляди, люк! – услышала она сквозь шум в ушах. – Если что, блюй в подпол.
Зарина подняла крышку. Из подвала повеяло спасительной свежестью. Пока Оксана приходила в себя, цыганка пыталась достучаться до хозяев, во всю мощь своих голосовых связок информируя их, что одной из пленниц плохо. Казалось бы, столь
Оксане немного полегчало.
– Что ты кричишь? Мы одни в доме, – сказала она. – Может, попытаемся открыть дверь и сбежать?
– Ты в своём уме? – Зарина постучала костяшками по лбу. – Куда ты сбежишь? Без одежды, без машины в мороз!
– В соседнем доме свет горел. К ним попросимся, скажем, что нас похитили.
– План безумный, конечно, – вздохнула Зарина и, разбежавшись, ударилась в дверь. – Но нам её не выбить, – помотала она головой, потирая плечо. – Выглядит хлипко, но…
– Что-нибудь бы типа ломика найти, – огляделась Оксана. – Может, в подполе?
– Кто хранит ломики в подвале?
– Сейчас спущусь и посмотрю.
– Что ты там посмотришь во тьме?
– Ну что ты всё критикуешь? – рассердилась Оксана. – Поищи спички.
Зарина осмотрела печь и даже заглянула в топку.
Оксана оглядела комнату. На стене висит небольшое квадратное зеркало. Лампочка прямо над люком. Какая удача!
– Не надо спичек, – улыбнулась она.
Сняв зеркало, спустилась в яму и, поймав «лампочного зайчика», начала шарить им по чёрным стенам. Пустота.
– Ну, что там? – заглянула Зарина.
– Ничего. Только за фундаментом печи не вижу. Лезь сюда. Подержишь зеркало, а я там гляну.
Чертыхнувшись, Зарина начала спускаться. Вдруг на улице послышался шум подъезжающего автомобиля, хлопнула дверца и заскрипел пол в сенцах. Зарина быстро расправила, насколько смогла, половик и закрыла за собой крышку.
Через секунду доски над головой прогнулись, и на голову Оксане посыпалась труха.
– Не понял! – услышала она знакомый голос. – Где они?
– Тля буду, Рихард! Мы их сюда посадили.
– И где?!
– Ничего не понимаю.
Хрустнул диван. Наступила долгая пауза. Оксана молилась, чтобы Зарина, неудобно сидящая на жердочке, не пошевелилась.
– Через трубу они вылететь не могли, – подвёл итог Рихард.
– Не могли.
– Через окна тоже.
– И через дверь не могли, если их кто-то не вывел.
– Кто мог?
– Да ну, Рихард! Из наших никто не мог, а больше в деревне никого. Телефон мы у них отобрали.
Рихард выругался, встал и заходил по комнате.
– А в глаза цыганке не смотрели? – раздражённо спросил он.
– Да нет вроде. Ты думаешь, она…
– Хрен знает, что я должен думать.
– Но не может же она быть в одном месте, а казаться в другом? Я точно помню, как запер их здесь!
– А ты уверен, что их вообще сюда привезли?
– Рихард! Ну ты же сам видел машину цыганки в гараже!
– Машину видел.
– Слушай, а может, они нас, того… и типа невидимые… а сами сидят тут и смотрят на нас? – эти слова он сказал так тихо, что Оксана скорее догадалась, чем услышала.