На острие
Шрифт:
— Все в порядке, — я сумела выбраться из кокона и теперь с сожалением смотрела на промокшую подушку.
— Ага, в порядке. Лицо красное. У тебя температура. Дурочка, ну зачем расхаживать босиком по полу и сидеть под кондиционером с мокрой головой!
В руках парня появился фен.
— Повернись!
Теплая струя воздуха коснулась затылка. А потом — и пальцы. Осторожно, мягко.
Они перебирали спутанные пряди, приподнимали их, чтобы волосы лучше просохли, аккуратно массировали кожу.
Постепенно
Из блаженного состояния вывел приход врача.
Запищал вставленный в ухо термометр. Руку сдавила манжета тонометра. Анализатор, заглотив капельку крови из пальца, замигал желтыми и зелеными огоньками.
— С госпожой все в порядке, — отчитался врач. Не мне — Рокано. — Небольшой стресс, несерьезный, но лучше поставить капельницу и как следует отдохнуть.
На мои протесты внимания не обратили. Два низших capo ловко приводили комнату в порядок: сменили мокрые подушки, даже принесли сухой халат. К счастью, у мужчин хватило такта выйти, чтобы можно было переодеться.
Вскоре я лежала под мягким одеялом, в руку впилась игла, а рядом, на подносе, стоял чай с какими-то очень дорогими и невероятно целебными травами:
— Если будет клонить в сон, не сопротивляйтесь, — врач, наконец, соизволил обратиться ко мне напрямую. — Он сейчас лучший лекарь. С вашего позволения, я останусь до окончания процедуры.
— Не нужно, — уяснив, что невеста не умирает, Рокано стал прежним. — С капельницей я и сам справлюсь. Благодарю за помощь.
По его знаку capo проводили врача из комнаты. Стало неожиданно тихо.
— И что это было? — Рокано тут же переставил стул поближе к кровати. — На тот свет собралась?
— А зачем так колотить в дверь? Я испугалась!
— Ну, извини, — в голосе парны не слышалось ни капли раскаяния.
— А тебе-то зачем это нужно? — терять мне было нечего.
— Что именно? Возиться с тобой? Так ты вроде бы моя невеста!
— Вот об этом и спрашиваю. Зачем тебе жениться? Дед же сказал, что не признает меня ни за что на свете. Так что войти зятем в Первый Клан не получится.
— А кто сказал, что я хочу стать приемным зятем? — пожал плечами Рокано. — Куда почетнее сделать свой Клан — Первым.
Молчание затянулось. Я долго осмысливала услышанное, а потом поинтересовалась:
— Так можно?
— Конечно. Если не проводить церемонию по переходу в новый род, то семья получится вполне традиционная. А после смерти Ридо Торая Первый Клан распадется — без наследника ему не выжить.
— А я тебе зачем? Если не ошибаюсь, ваш Клан и так следующий в очереди.
— Затем, что твой дед — тот еще жук. У него
Почему-то стало все равно. И вопрос задала скорее, чтобы хоть что-то сказать:
— А если я не согласна?
В комнате повисла тишина. Такая густая, что стало тяжело дышать. Тихий голос Рокано прорезал ее острым ножом:
— Тебя, вообще-то, и не спрашивают. Но поверь, внакладе не останешься. Все-таки быть женой Главы Клана — роль очень почетная.
— Как будто мне это нужно.
И вправду. Зачем? Уже то, что Клан развалится, наполняло душу теплом. Жаль только, что его Глава умрет своей смертью. И тот capo…
— Неужели не хочется отомстить за родителей? Уничтожить всех причастных к их смерти?
— Ты сам сказал: после кончины Главы Клан распадется. Нужно только подождать… и примкнуть к тем, кто признает меня Наследницей.
— Вот дура, — выплюнул Рокано. — Твою мать вычеркнули из реестра! А тебя и не вносили! Ты незаконнорожденная, а значит — никто! Подыхать будешь, ни один из capo Первого Клана головы не повернет. И даже не добьет, чтобы в крови не измараться.
— Тогда как же вы…
Головоломка заставила ожить.
— Да просто! Одна ты — ничто. А вот с поддержкой нашего Клана — уже боевая единица. Мы сумеем настоять на исправлении реестра. Так что если хочешь отомстить, соглашайся.
Вот так. На одной чаше весов — месть. На другой — свобода. Голодная, унылая и никому не нужная.
— Только пообещай… Пообещай, что отдашь мне убийцу моих родителей.
— Ты его знаешь? — в глазах Рокано промелькнуло непонятное выражение.
— Да. Тот самый capo, что пытался выставить меня из зала.
— Остани? Кен Остани? — мой жених казался удивленным. А потом улыбнулся: — Разумеется, обещаю!
50
Как только Рокано объявил меня своей невестой, многое изменилось.
Отношение. Теперь capo не пялились вслед, а опускали взгляд, если что-то им говорила. Желания выполнялись с молниеносной скоростью, а главное — я перестала быть затворницей.
Первым делом мне вручили карточку. Золотую, с черным тиснением:
— Можешь не стесняться. Отныне заботиться о тебе — моя обязанность, — отмахнулся Рокано на вялые протесты.
От месячного лимита перехватило дыхание. Некоторые семьи на такую сумму в год живут!
И на что мне это тратить? А главное — когда?