На островах
Шрифт:
— Что у вас? — недовольно встретил его генерал.
— Очередное донесение, товарищ комендант.
Елисеев быстро пробежал текст глазами. Когда офицер удалился, генерал сказал, что вблизи наших берегов появились немецкие подводные лодки.
Не успели мы обменяться по этому поводу мнениями, как начальник шифротдела вошел вновь. На этот раз он подал генералу приказ о немедленном возвращении из отпусков командиров.
Генерал сразу же отдал необходимые распоряжения, приказал усилить наблюдение за морем,
По поручению Елисеева Охтинский несколько раз звонил в Таллин, чтобы получить хоть какие-нибудь разъяснения. Но штаб флота неизменно отвечал: «Ждите указаний».
— Что ж, — расхаживая по кабинету, вслух размышлял генерал, — будем ждать. Может, дальше готовности номер один и не пойдет. Как думаете, Алексей Иванович?
Охтинский молчал.
— Нет, — продолжал Елисеев. — Не должно пойти…
Остаток ночи показался нам бесконечно долгим. Все бодрствовали.
Перед самым восходом солнца, когда над бухтами и заливами заклубился легкий туман, раздался телефонный звонок. Елисеев в тот момент куда-то отлучился, и к аппарату подошел Охтинский. Слушая, он вдруг изменился в лице. Мы затаили дыхание.
Когда вошел Елисеев, Охтинский медленно опустил трубку на рычаг.
— Война, товарищ генерал, — доложил Алексей Иванович. — Только что звонил начальник штаба флота. Гитлеровцы перешли границу, бомбят города.
— Какие указания? — глухо спросил Елисеев.
— Передаю дословно: «Вы в отрыве от нас, действуйте по собственному усмотрению».
— Созовите весь командный состав БОБРа и бригады, — распорядился генерал.
Моонзундцы вступают в бой
Трое суток я не покидал штаба. Вместе со своим заместителем старшим лейтенантом Иваном Дмитриевичем Грядуновым занимался подготовкой боевых групп истребительного отряда, предназначенного для борьбы с диверсантами, шпионами, лазутчиками и профашистскими элементами.
В буржуазной Эстонии существовали две реакционные организации — измайлитов и кайцелитов. С установлением Советской власти они были распущены, но полностью их деятельность не прекратилась. Какая-то часть измайлитов и кайцелитов ушла в подполье. Мы не сомневались, что при удобном случае они поднимут голову и покажут зубы.
Так оно и произошло.
В первый же день войны вечером около столовой был убит молодой командир-моряк, а утром 23 июня в Курессаре появились антисоветские листовки. Они призывали население острова оказывать помощь гитлеровской армии, вступать в так называемые охранные отряды.
Фашистские элементы активно занялись шпионажем и диверсиями. Мы усилили наблюдение за дорогами, населенными пунктами. Несколько террористов было поймано и расстреляно. Тревожные сигналы начали поступать и с материковой части Эстонии. В районах Виртсу и Лихула
Истребительному отряду БОБРа, подчиненному непосредственно мне, предстояло выступить по маршруту Куресеаре — Виртсу — Лихула и идти на соединение с другим нашим подразделением, двигающимся со стороны Таллина.
В путь решили тронуться ранним утром. С полуночи зарядил мелкий, надоедливый дождик, свинцовое небо низко нависло над островами. Это нам на руку: больше шансов избежать ударов гитлеровской авиации.
Несмотря на нелетную погоду, я все же распорядился привести в полную боевую готовность пулеметные расчеты. Распрощавшись с Грядуновым, скомандовал:
— По машинам!
Сам сел в старенькую, но еще довольно крепкую легковушку, выехал в голову колонны.
Под дождем добрались до Ориссарской дамбы, по ней перебрались на остров Муху и прибыли в порт Куйвасту. Здесь погрузились на тральщик и переправились в Виртсу. За Виртсу сошли с машин и начали прочесывать прибрежные леса. На некоторых хуторах нашли рации и оружие, причем и то и другое немецкого происхождения. Но банд кайцелитов и измайлитов не обнаружили. Должно быть, их успели предупредить, и они ушли. А возможно опасаясь разгрома, и поблизости где затаились.
Без особых приключений добрались до Лихула. При подходе к какому-то хутору немного задержались. Разведка донесла, что там стоят неизвестно чьи грузовые машины.
Вскоре, однако, выяснилось — на хуторе расположился таллинский истребительный отряд. Командир его сообщил приятную новость: десант гитлеровцев, выброшенный под Пярну, уничтожен стрелковой частью. Наше продвижение в тот район теряло смысл. Я связался с Курессаре, доложил обстановку и попросил указаний. Генерал Елисеев распорядился оставить в районе Пярну группу лейтенанта Б. Егорова, а мне с отрядом вернуться на остров.
К моменту моего возвращения город Курессаре успел заметно изменить свой внешний облик. Он стал как-то суровее. По улицам то и дело проходили воинские колонны, в воздухе непрерывно гудели самолеты, на рейде дымили морские транспорты. Боевые корабли, угрожающе задрав дула орудий, темнели на фоне серо-зеленых вод Рижского залива. По акватории порта в разных направлениях сновали юркие катера, вздымая по носу белоснежные буруны. Неторопливо шли по своим делам неуклюжие буксиры. Далеко на горизонте застыли силуэты эсминцев, а вокруг них залив бороздили быстроходные сторожевики и морские охотники.