На острове
Шрифт:
— У нее что, тоже был лимфогранулематоз?
— Нет, лейкемия. Она сидела на соседнем кресле, когда мне делали первый курс химиотерапии. После этого мы много времени проводили вместе.
— Она была твоего возраста?
— Нет, чуть помладше. Ей было четырнадцать.
— А как она выглядела?
— Она была, типа, тихоня. Мне она казалась очень красивой. Хотя к тому времени уже облысела, и это ее страшно расстраивало. Она вечно ходила в шапке. Но когда у меня тоже все волосы выпали, перестала стесняться. И тогда мы просто сидели себе, двое лысых
— Наверное, очень тяжело, когда выпадают волосы?
— Ну, для девчонок это гораздо хуже. Эмма показывала мне свои старые фотки. У нее были длинные светлые волосы.
— А когда у вас не было химии, вы проводили время вместе?
— Угу. В больнице у нее было все схвачено. И сестры прикидывались, будто не замечают, когда видели, что мы шляемся где попало. Мы залезали на крышу больницы — там был такой садик — и грелись на солнце. Я даже хотел сходить с ней куда-нибудь, но ей было противопоказано находиться в местах, где много людей. Из-за иммунной системы. А как-то раз сестры пустили нас посмотреть видео в свободной палате. Мы вдвоем залезли в постель, а они принесли нам попкорн.
— И что, она была очень больна?
— Когда мы только познакомились, она вроде бы шла на поправку, но через шесть месяцев у нее наступило ухудшение. А как-то вечером она сказала мне, что составила список того, что хотела бы сделать, но боится, что не успеет.
— Боже мой, Ти Джей!
— К тому времени ей стукнуло пятнадцать лет, она хотела бы дотянуть до шестнадцати, чтобы получить водительские права. Она хотела бы сходить на школьный бал, но сказала, что сойдет и школа танцев. — Здесь я запнулся, но, лежа в темноте, о некоторых вещах говорить было легче. — Она сказала мне, что хотела бы заняться сексом, просто чтобы понять, что это такое. К тому времени доктор снова отправил ее в больницу, и у нее была отдельная палата. Думаю, сестры знали. Может, она сама им сказала, но они оставили ее одну, и мы сумели осуществить хотя бы одну вещь из ее списка… Она умерла три недели спустя.
— Как все это печально, Ти Джей, — сказала Анна дрожащим голосом, будто с трудом сдерживала слезы. — Ты был влюблен в нее?
— Не знаю. Я очень за нее переживал, но то было вообще довольно странное время. Химия перестала на меня действовать, и мне назначили лучевую терапию. Я жутко испугался, когда она умерла. Анна, а я должен был знать, люблю я ее или нет?
— Да, — прошептала Анна.
Я очень давно не вспоминал об Эмме. Хотя это вовсе не значит, что я ее забыл. Ведь она, помимо всего прочего, была и моей первой женщиной.
— Анна, а что вы решили насчет того парня?
Она не ответила. Может, просто не хотела говорить, а может, уже заснула. Я прислушивался к шуму обрушивавшихся на рифы волн, этот звук убаюкивал, я закрыл глаза и открыл их только утром, с первыми лучами солнца.
Глава 19. АННА
— Не хотите сыграть в покер? — спросил Ти Джей.
— Не откажусь. Но я оставила карты на пляже.
— Сейчас принесу, —
— Не надо. Я все равно собиралась пойти в туалет. Захвачу на обратном пути.
Я терпеть не могла проходить мимо леса в темноте, а до заката оставалось не больше двух минут.
Это случилось, когда я наклонилась, чтобы поднять карты. Я не видела ее приближения. Она, должно быть, ринулась с неба вниз на большой скорости, потому что, упав мне на голову, чуть не сбила с ног. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что бы это могло быть. А поняв, что у меня на голове летучая мышь, я заорала. Запаниковав, я шарила дрожащими руками по голове в напрасных попытках вытащить мышь.
— Что случилось? — спросил прибежавший на крики Ти Джей.
И не успела я ему ответить, как мышь зубами впилась мне в руку.
— У меня в волосах летучая мышь! — еще громче завопила я и, почувствовав острую боль, кругами распространяющуюся по ладони, добавила: — Она меня кусает!
Ти Джей кинулся к шалашу. А я пока отчаянно мотала головой, пытаясь скинуть мышь. Вернувшись, он сразу толкнул меня лицом вниз на песок.
— Не двигайтесь, — стиснув мою голову рукой, сказал он и вонзил нож в летучую мышь, которая тут же перестала трепыхаться. — А теперь потерпите. Я попробую ее вынуть.
— Она уже мертвая? — спросила я.
— Да.
Я лежала спокойно, хотя сердце билось как сумасшедшее. Мне хотелось орать и визжать, но я взяла себя в руки и, пока Ти Джей выпутывал у меня из волос летучую мышь, постаралась не дергаться.
— Все. Достал.
В серебряном свете луны разглядеть летучую мышь было довольно сложно, а потому Ти Джей, в очередной раз вернувшись к шалашу, вынул из костра горящее полено и склонился над ней.
Она была отвратительной: светло-коричневой, с большими черными крыльями, бусинками глаз и острыми зазубренными зубами. Мех на морде был мокрым и слипшимся.
— Пошли, — скомандовал Ти Джей. — Нам нужна аптечка.
Мы вернулись в шалаш и сели у костра.
— Дайте мне руку.
Он протер рану спиртовыми салфетками, наложил антибиотическую мазь и заклеил пастырем.
— Ну что, сильно болит?
— Да.
Боль я еще как-то терпеть могла, но одна только мысль о том, что могло попасть мне в кровь, сводила с ума.
Ти Джей, должно быть, подумал о том же, так как, прежде чем отправиться в постель, сунул лезвие ножа в огонь и оставил на всю ночь.
Глава 20. ТИ ДЖЕЙ
Когда на следующее утро я вернулся с рыбалки, Анна уже успела проснуться и сидела возле костра.
— Как ваша рука?
Она протянула мне руку ладонью вверх, и я содрал пластырь.
— На вид не так уж плохо, — сказал я, хотя прекрасно видел, что из рваной раны на ладони слегка сочится кровь, а рука за ночь немного распухла. — Я снова продезинфицирую и заклею свежим пластырем. Хорошо?
— Хорошо.
Я протер место укуса спиртовой салфеткой и, заметив черные круги у нее под глазами, сказал: