На открытых колёсах
Шрифт:
Всё-таки прежний азарт ко мне возвращался.
Ближе к концу седьмого круга я понял, что так может продолжаться вечно. Если, правда, я не сделаю чего-то совсем уж неожиданного. До выезда на старт-финиш оставалась как раз пара поворотов, и я подумал, что должен рискнуть.
Перед резким полукруглым изгибом отпустил на мгновение газ и заранее дёрнул руль вбок. А когда машина худо-бедно начала поворачивать, – несколько раз ударил по педали и после апекса вжал её в пол, проносясь мимо Нико по краю поребрика. Финн среагировал чуть с опозданием: на рефлексе тормознул, выехал
Но я был уже впереди где-то на полсекунды – и, пронёсшись по прямой, первым пересёк границу этого круга. Зрители за барьером и на балконе приветствовали меня криками и свистом.
Второй раз в этом сезоне мне удалось возглавить гонку. Первый был три месяца назад, в Ахвенисто – причём тогда у меня опять же сносилась резина. Но теперь я более-менее реально представлял, как работать с ней, и верил, что сохраню взятый темп – минуту четырнадцать за круг – до конца гонки.
Больше я ни о чём не думал – а просто мчал вперёд, полчиняясь какому-то наитию. Казалось, руки и ноги сами управляли машиной, а мозг в этом особого участия не принимал. Лишь подсознательно подсказывал, где лучше чуть сбросить.
Я стал единым целым с болидом. И даже постепенно наползавшая пульсирующая боль не могла сейчас этому помешать.
Только на двадцать втором, заключительном, как намекнул мне внутренний счётчик, круге я вдруг опомнился. Впереди не было никого, а сзади в пределах видимости катила на небольшом отдалении знакомая белая машина.
«Давай, Жумакин, ты сможешь», – мысленно сказал я себе и покрепче стиснул руль. Оставалось пройти ещё семь поворотов.
Словно почувствовав, что я вышел из транса, Нико поднажал в последней отчаянной попытке вырвать победу. Метр за метром разрыв между нами таял по мере того, как сокращалось расстояние до финиша.
Я вцепился обеими руками в руль и затаил дыхание.
Шины стёрлись. Нужно было просто обороняться.
Друг за другом мы выехали на старт-финиш. Кари сместился влево, идя на обгон, и я повернул туда же, – грозясь, как в Аластаро, его вытолкнуть.
Клетчатый фла-а-аг!!!
Финишная черта.
Мы не столкнулись: Нико отвернул к самому краю трассы. А я пролетел на полном газу мимо маршальского поста и, осознав, что только что совершил, с чувством огромного, неописуемого облегчения и радости поднял над головой руки – с пальцами в жесте «виктория».
Хотел себе на память такой красивый кадр. Уверен, кто-нибудь это да запечатлел.
– Йес! Йес! Да, да, да!!! Ух!.. – кричал я изнутри в забрало шлема, притормаживая перед изгибом трассы.
На душе было легко и здорово. Я будто снял с себя какое-то проклятие – и радовался этому как ребёнок.
Я победил. Победил, чёрт возьми!!! Наперекор упрямой судьбе выиграл-таки эту грёбаную гонку!.. В самом деле – какое счастье…
Когда я выкричал свой восторг, то разве что хватал широко открытым ртом воздух, всё ещё до конца не веря в случившееся.
– Спасибо, – прошептал я, подъезжая впереди пелотона по пит-лейну. – Папа, мама… Игорь
…Когда наша призовая тройка: я, Кари и Атоев – остановилась в дальнем конце дорожки, около указателей в руках у грид-гёрлз, я первым вынул из креплений руль и вылез наружу.
Поджидавший меня Игорь ничего не сказал – только молча, крепко обнял.
Обернувшись, я заметил Нико, вставляющего свой руль обратно в «Татуус». Вся его поза выражала что-то негативное – но неясно: в отношении других или же его самого.
Впрочем, уже через пару секунд это стало не важно.
Не снимая шлема, сильно выросший – во всех смыслах – за длинное лето финский гонщик подошёл ко мне и протянул руку в мятой перчатке. И больше всего, на мой взгляд, в этом жесте было надежды – на то, что мы не станем врагами и вне трассы сможем жить в мире друг с другом. А кроме того, Нико признавал наконец-таки меня как равного.
И я не задумываясь пожал протянутую руку – руку дружбы, помощи и веры.
А уже в следующий миг мы весело хлопали друг друга по плечам, отмечая заслуги каждого в прошедшей гонке.
Вскоре к нам присоединился Атоев, и мы стали обниматься втроём.
Всё-таки гонщики – одно боевое братство. Вне зависимости от возраста и уровня серий.
А мы втроём – ещё и лучшие в своём классе.
И именно поэтому перед нами открыты любые дороги.
Но самое главное: мы – люди.
Глава 16
Вторник, 1 сентября 2015, Москва
…Вновь тихий гомон в аудитории гоночной академии «SMP Racing». На этот раз места были заняты практически все. Перед интерактивной доской, однако, стоял развёрнутый к нам стол с четырьмя пустыми креслами. Ждали сегодня кое-кого важного.
Пришли не только «формулисты», но и участники гонок на кузовных машинах, и даже мелькали на средних рядах ближе к окну лица подростков из картинга.
Всех объединяли одинаковые белые рубашки с эмблемой команды на плече – символ принадлежности к одному большому делу – развитию российского автоспорта. Нас предупредили, что встреча будет полуофициальной, так что соответствующе одеться было делом принципа.
Моим соседом оказался Троицкий. Случайно заняв вместе вторую парту у стены, мы тепло поздоровались и обменялись новостями. Никита поздравил меня с первой победой, я взамен пожелал ему хорошо проехать остаток чемпионата. Постепенно разговор как-то сам собой поутих, и каждый из нас, уставившись куда-то, ушёл в раздумья, молча о чём-то своём.
Я вспоминал сегодняшнее утро и вызвавшую у какой-то части моего сознания саркастичную ностальгию поездку с цветами в школу. На мне тогда были рубашка, брюки и – вот уж сюрприз – кепка с вышитой на боку надписью «1st» с заключительной гонки в Пярну; в этой кепке я и слушал российский гимн на верхней ступеньке пьедестала, и от козырька до сих пор как будто попахивало газировкой. В этом уборе я по крайней мере выделялся из собравшегося на школьном дворе стада идиотов, считавших это мероприятие чем-то важным.