На отшибе

Эдельвейс Татьяна

Принеся маме аптечку, она снова убежала в комнату. В углу, вместо тумбочки, стояла большущая коробка. Эринианка достала из неё подарочную металлическую фляжку, купленную мамой на ярмарке только потому, что на той были выгравированы очертания Роларна. Бутылку из-под лимонада было уже не закупорить плотно, и Эгина спустила её в мусорное ведро, а вскипячённую воду перелила во фляжку.

Затем она вернулась к мамке с «косметичкой» в руках – прямоугольным «карманом» на молнии, какие в Роларне использовали вместо пеналов: «Сумку мне мою маленькую достань».

– Зачем? – мама посмотрела на дочку, –

Это-то тебе на что? – она прекрасно знала, что в пенале хранились серебряные брошки. Мама покупала их Эгине за каждый пройденный курс университета. От папы же подарков можно было не ждать. Он говорил, что и так тратит на них обоих слишком много денег: «А ведь мог бы машину купить!» Эгина и рада была бы сэкономить денег на автомобиль, но не знала на чём. Она проходила в одной куртке с одной сумкой все курсы, без обедов, но была согласна, что можно было бы и ещё в чём-то себя ограничить.

Бесплатное обучение в Эриниане не многим отличалось от платного, поэтому многие, так называемые «платники» и «бесплатники», материально зависели от родителей. Стипендия была настолько мизерная, что не имело смысла ломать голову, чтобы не остаться без неё за неаттестацию. Её хватало разве, что на оплату проезда по городу до места учёбы. Бесплатного питания не предоставляли.

В общежитие соваться вообще не стоило. Оно представляло собой клуб анонимных алкоголиков, расположенный в полуразвалившемся клоповнике. Проживание в нём не стоило нервов и сил. Эгина старалась во всём ограничивать себя, чтобы родители не тратили на неё ни одной лишней деньги.

– Чтобы не заговорил, – папаша Эгины страдал суевериями и научил этому и её. Ходя по дому, он постоянно что-то приговаривал себе под нос.

– Косметичку давай, а сумку не берём.

– Но почему?

– Места уже нет, а мне ещё свою ветровку запихать нужно.

Эгина взглянула на узорчатые поблёкшие пластиковые часы и заскочила в комнату ещё за чем-то. Через минуту она вернулась с небольшим фотоальбомом и фотоаппаратом.

– Места нет уже, – занервничала мама.

– Здесь самые лучшие, – очень хотела взять с собой альбом дочка, – Покажем хоть. А фотоаппарат оставлять страшно, украдут ведь, – плёнки и батареек к нему в доме не было. Она давно ничего не снимала, потому что с компанейским папочкой невозможно было никуда прогуляться.

– Ладно, но больше ничего не носи, – кое-как запихала альбом и фотоаппарат в сумку мама, накрыла всё её содержимое тонкой ветровкой и с трудом застегнула молнию.

– Успеваем? – волновалась дочка.

– Успеваем, – мама взяла с полки паспорта. Эгина сходила за флягой. Она хотела бы запереть дверь своей комнаты на ключ, но та закрывалась лишь на задвижку. Эгина понимала, что все вещи в комнате будут перерыты. Приезжая из Герберы, она каждый раз обнаруживала, что комната вверх дном и кое-что пропало. Предъявление претензий приводило лишь к пронзительному визгу тёти «Докажи-и-и!!!» и бухтению дяди «Клевета».

– Присядем на дорожку, – мама села на потрёпанный засаленный диван в общей комнате. Дочка тоже. Посидев молча меньше минуты, они встали, взяли сумки и покинули квартиру.

Эгина думала, что нести сумку до автобусной остановки будет тяжело, учитывая то, что она ослабла, но организм

мобилизовался, чувствуя, что надо бежать. Большинство людей уже уехали в центр, и в автобусе было свободно. Заняв место и видя, что времени в запасе достаточно, Эгине стало спокойней.

Однако, причина волноваться всё же была: папаня любил звонить с работы: «Что делаешь? Почему трубку не брала? Ходила куда-то? Зачем? – засыпал он её или мамку вопросами и, как правило, редко оставался доволен ответом, – И меня не предупредила!» Телефон в квартире скоро должен был зазвонить, и Эгина сказала об этом маме.

– Пусть звонит. Может, мы в магазин ушли, – не проявила беспокойства та.

– Он спросит, почему мы не предупредили его об отъезде, а потом ещё и в Герберу может примчаться, скандалить.

– В Герберу позвонит, я сама ему отвечу. Скажу, не уверены были, что билеты найдутся.

– Я действительно до сих пор сомневаюсь в этом, – всё тревожилась Эгина.

– Уедем, – как всегда была уверена мама.

И уехали. Эгина впервые оказалась на автовокзале. Раньше она видела его лишь пару раз из окна автомобиля. Он представлял собой небольшое каменное здание с тусклой мозаикой, кассой внутри и ларьками, приставленными к нему снаружи. От дороги вокзал отделяли длинные клумбы с пожухлыми цветами, больше напоминающие заросшие грядки. Самым волнующим моментом для Эгины было прибытие автобуса к остановке. Сумки закинули в полупустое багажное отделение.

Поднявшись в салон, Эгина обнаружила, что внутри не так уж плохо. Она села у окна и постаралась отвлечься на то, что за ним виднелось, однако, очень скоро её начало мутить, потому что автобус качало, как на волнах.

– Колесо, что ли спустило? – подумала Эгина и не поверила сама себе, – Не может автобус в рейс отправляться со спущенным колесом.

Автобус же в рейс отправился действительно не на спущенных колёсах, только не из самого Роларна. Роларн был промежуточным пунктом, и пара колёс начала спускать в пути. На автомобиле от Роларна до Герберы было три часа езды, на автобусе – пять.

Спустя час пути водитель соизволил остановиться и проверить давление в шинах. Эгина услышала несколько хлопков и пару тихих пшиков: «Переднее и среднее в противоположном ряду», – отметила она про себя. Шофёр подкачал колёса, и автобус двинулся дальше, уже не мотаясь. Чтобы добраться до деревни, процедуру пришлось повторить ещё пару раз.

Выйдя, наконец-то, на улицу, Эгине стало легче. Воздух пах травами и заметно улучшал самочувствие. Её и мамку никто не встречал, хотя вторая накануне предупредила сестру о приезде. Потихоньку, с остановками, они добрались до дома герберской тёти.

Морально устав, Эгина сделала паузу в своём рассказе.

Глава 5 – Приезд в Герберу

Похоже, Локлиру слабо верилось в умышленное отравление. Он задумчиво подбирал слова, чтобы задать вопрос. Эгина чувствовала, что сказанного для него недостаточно. Всё описанное можно было списать на совпадения и тот же холецистит.

– Я, вероятно, много деталей упускаю, потому и выглядит неправдоподобно. Всего не перескажешь. Мне самой все мелочи трудно вспомнить, – попыталась объясниться Эгина.