На парусах мечты
Шрифт:
Вид у Веллы был растерянный, и чтобы показать ему, что он не обязан был оставаться с ней, она вернулась к Марку и опустилась на палубу.
Стоять на ногах все равно было невозможно. С каждым ударом набегавшей волны корабль стонал и дрожал, словно от боли, постепенно разваливаясь.
— Что происходит? — твердым голосом спросил Марк, и Корделия поняла, что он полностью пришел в сознание.
— Боюсь, что мы уже ничего не сможем сделать, — ответила она. — Корабль налетел на скалу и вот-вот развалится.
Марк сделал
— Не двигайся, — сказала Корделия. — Все равно невозможно высадиться на берег или взобраться на этот отвесный утес — Ты должна попытаться. Она улыбнулась.
— Предпочитаю остаться с тобой.
— Ты должна спастись! Обязана сделать это!
— Для этого нет ни малейшей возможности, — сказала Корделия нежно.
Как бы в подтверждение ее слов, волны с такой силой толкнули корабль на скалу, что часть носа отвалилась и тут же была унесена в море.
— Мне не страшно, — сказала Корделия. — Я люблю тебя, Марк, и скоро мы будем вместе с Дэвидом.
Она наклонилась и поцеловала его в холодную щеку, при этом совершенно неожиданно для себя вспомнив, как Дэвид читал ей вслух свои любимые книги в Стэнтон-Парке.
Это всегда были истории о рыцарях, но порой она слушала его невнимательно.
И вот сейчас ей на память пришла история о галере Ордена, чуть не затонувшей в море.
«Моряки, — с чувством произносил Дэвид, — принялись читать отрывки из Евангелия от святого Иоанна с такой пылкостью, что воды моря сразу успокоились и галера вместе с моряками была спасена».
«Молитва спасла галеру, — подумала Корделия, отнимая губы от щеки Марка. — Почему мне раньше не пришло в голову, что молитва способна сотворить чудо, если читать ее со всем душевным рвением?»
Встав на ноги, она с трудом добралась до перил полуюта и посмотрела на палубу, заполненную ранеными.
— Мы — христиане! — крикнула девушка, и ее голос зазвенел, перекрывая шум моря. — Так будем же молить о помощи, потому что сейчас никто, кроме бога, не может спасти нас!
Она глубоко вздохнула, вспоминая слова молитвы иоаннитов, которую так часто читал ей Дэвид.
— Великий боже, ты послал своего любимого ученика Иоанна, чтобы он нес слово твое и гласом вопиющего в пустыне пророчил и предрекал пришествие Христово. Милостивый боже, внемли нам через заступника нашего Иоанна, под чьим крестом мы пребываем, и спаси нас от погибели или даруй нам умереть с мужеством, кое рыцари Ордена являли во имя твое многие лета!
Когда Корделия кончила молиться, воцарилось молчание, но потом с разных концов палубы и с полуюта послышались голоса моряков:
— Боже, спаси нас! — Святой Иоанн, приди нам на помощь!
Она закрыла глаза, наполненные слезами.
Слова молитвы шли из глубины ее сердца, и, произнося их, она была уверена, что сам Дэвид вкладывал ей в уста святые слова.
Корделия повернулась
Она, словно прощаясь с этим миром, обвела глазами пространство, простиравшееся за кормой. Не веря своим глазам, девушка зажмурилась, затем снова посмотрела в морскую даль.
Из-за утеса, буквально в четверти мили от их разбитого корабля, качаясь на волнах, двигалось трехмачтовое судно. Ветер раздувал паруса и трепал белый стеньговый флаг! На мгновение Корделии показалось, что английский корабль был лишь плодом ее воображения.
Но он был реальным и нес им спасение. Тогда она поверила, что бог и святой Иоанн услышали ее молитву.
Глава 7
Корделия оглядела себя в зеркале и убедилась, что платье ее из белого тонкого муслина прекрасно сидит на ней. И все-таки она осталась недовольной.
— Я очень бледная, — сказала она горничной, помогавшей ей одеваться. — Может быть, лучше выбрать розовое?
— Дело не в цвете платья. Вам необходимо побыть на солнце, миледи. Поэтому-то доктор позволил вам сегодня спуститься вниз и полежать на террасе.
«Наконец-то я покину спальню, — подумала Корделия. — Конечно, она очень уютная, но в последнюю неделю стала казаться мне настоящей тюрьмой».
Доктор, однако, продолжал настаивать, что за пределы палаццо Сесса ей выходить нельзя, пока окончательно не восстановятся силы.
— Я уже так давно в Неаполе, — пробормотала она, — а только и вижу, что эти четыре стены.
— Почти шесть недель, миледи. Сегодня восьмое августа. Два месяца прошло, как французы захватили Мальту!
Корделии казалось, что прошло не два месяца, а два года, потому что все это время она не видела Марка.
Правда, леди Гамильтон приносила ей новости о капитане Стэнтоне. Он поправлялся, нога его заживала. Ежедневно в посольстве появлялся слуга Марка, чтобы справиться о здоровье кузины его хозяина.
После хоть и радостного, но изнурительного возвращения в Неаполь на борту «Громовержца», который спас их от гибели у скалистого берега Сицилии, Корделия слегла от болезни.
Ей было стыдно за свою слабость, но пережитый ужас морского сражения, уход за ранеными и угроза неминуемой гибели «Святого Иуды» подорвали ее силы.
Более того, оказавшись на борту «Громовержца», где ее устроили со всеми удобствами, она вела непримиримую борьбу с корабельным хирургом, считавшим главным методом лечения раненых ампутацию конечностей.
— Гангрена не заставит себя ждать, миледи, — поучительным тоном говорил он, — поэтому лучше сразу принять решительные меры.
Когда же Корделия не позволила этому безжалостному мяснику приступить к своей работе, он в негодовании бросился к капитану и нажаловался на ее вмешательство.