На Патриаршем мосту
Шрифт:
– Порезалась, ба! Ножиком! – громко сказала я.
– Ай, как неосторожно! – воскликнула бабуля. – Йодом помазала?
– Ещё вчера!
– Так чья сумка-то? – не отставала обеспокоенная мама.
– Девицы какой-то. Вор прямо на меня бежал, ну я ему и вмочила как следует.
– Даша!
– А что, пап, тебе стало его жаль? Да не переживай, он жив остался. Даже грозился меня найти…
– Как – найти? – мама схватилась за сердце.
– Да пошутила я, пошутила! – спохватилась я. – Ничего он не грозился. Просто удрал и всё. А сумку я у него отобрала. Ну а потом люди подбежали, благодарить меня стали…
– Да ты просто герой, Дарья! Бэтмен! – Аркашка ухмыльнулся.
– А
– Дарья!
– Мам, ну зачем вы его сюда притащили? Меня позлить?
– Да успокойся уже, никто тебя не трогает! – миролюбиво произнёс Аркадий. – Ешь лучше. Сыр – объедение!
– Небось на распродаже брал! – я немедленно последовала его совету. Сыр и вправду оказался вкуснятиной невероятной. Но виду я не подала. – Ну точно! Не отравиться бы…
– Вот и я говорю – в лучших французских традициях! – провозгласила бабуля, нацеливаясь вилкой на огромный кусок камамбера. – Вот спасибо, Аркашенька, вот угодил! Почаще к нам приходи…
– Ага, щаз, – пробормотала я. – Этого только мне не хватало!
– А я что говорила! – бабушка подтолкнула соседа локтем. – Вот видишь, Аркаша, и Дашка наша не против!
– Ох, ба! – я только рассмеялась. – Ладно, хрен с вами, дайте мне ещё сыра. И побольше!
С Аркадием мы прожили ровно месяц. Мне было восемнадцать, ему – девятнадцать. Любовь шандарахнула меня так, что сбила все настройки. И я, вопреки всем своим личным убеждениям, без оглядки бросилась в этот тягучий сладкий сироп и утонула бы в нём окончательно, если бы не Машка. Именно она раскрыла мне глаза на моего благоверного. Через месяц после свадьбы Аркашка признался ей, что, оказывается, перепутал меня с сестрой и не в меня он влюбился с первого взгляда, а в неё, в Машу. Перепутал, значит. Ага. Я в тот же день скинула его вещи с балкона, а самого незадачливого муженька спустила с лестницы. Ему повезло – мы жили тогда на втором этаже и травм, несовместимых с жизнью, ему удалось избежать. Но с той поры близко к себе мужчин я уже не подпускала. Вот разве что на тренировках – но это, думаю, не считается. Машка, естественно, тоже дала Аркаше отворот-поворот – ей никогда не нравились сверстники, так что остался бедняга не у дел. За четырнадцать лет мы с ним почти не виделись. На даче я бываю не часто, а других мест для пересечения у нас больше нет. Вот и получается, что сегодняшняя встреча оказалась, можно сказать, первой за эти годы…
– Даш, я довезу тебя, какие проблемы?
Мы стояли с ним у подъезда. Дома осталась только бабуля, родители отчалили каждый на своё место работы – мама в поликлинику, папа в суд, а я вот уже десять минут пыталась отвязаться от настойчивого бывшего муженька.
– В последний раз говорю тебе, Трошкин, – ты меня достал! Я еду на работу трамваем, а ты на своём драндулете шкандыляй куда хочешь, только без меня, плиз!
– Слушай, а где ты работаешь? – в глазах его светился неприкрытый интерес. – Я раньше от тебя таких выражений не слыхал.
– А что, мои дорогие родичи не доложили тебе о моих успехах? Непростительная ошибка с их стороны.
– И всё же? – не отставал он.
– Слушай, Аркадий, с чего вдруг такое любопытство, а? Четырнадцать лет знать меня не знал, на улицах не здоровался, а тут вдруг воспылал!
– Когда это я не здоровался?
– Да было дело пару лет назад. Что, склероз замучил?
– Да я уж и не помню, когда тебя последний раз видел, Светлова!
– Точно склероз, – удовлетворённо сказала я. – Тебе лечиться надо. Сходи к моей маман, она как раз спец по сложным случаям.
– Что
– Ты кого имеешь в виду, меня или Машку? Или опять запутался, а, Трошкин? Так вот, объясняю в последний раз: Дарья – это та, которая может так физиономию разукрасить, что долго потом отмывать придётся!
– Я понял, Светлова! Ты в тюрьме работаешь. Надзирателем! Что, угадал?
– Да пошёл ты!
Фыркнув, я слегка двинула его плечом – на ногах удержаться ему удалось – и почти бегом направилась к воротам. Шагов за собой я не слышала. Вот и ладненько, не с первого раза, но сообразил.
Трамвай мне попался почти пустой. Впрочем, чему я удивляюсь? Учебная пора начинается только через два дня, детки изо всех сил стараются нагуляться на весь год вперёд. Как будто мало им было трёх месяцев. Нет, будь моя воля, больше месяца они бы от меня не получили. Да и то вопрос – не многовато ли? Я, помню, всегда изнывала от затяжного отдыха. Ну, съездишь в детский лагерь на пару недель, ещё недельку проведёшь на море с родителями, а дальше-то что? На улице гулять? Так это не для меня. Это вон Машка все коленки сбивала, гоняя с пацанами во дворе, а я в это время с книжкой дома сидела или бабуле на кухне помогала. Так лучше бы с пользой провела время, в школе, впитывая новые знания и закрепляя старые! Теперь же, с высоты своего возраста и нынешнего положения, я и вовсе укрепилась во мнении, что чем больше даёшь свободу детям, тем безответственнее и расхлябаннее они становятся. Жаль, что я не министр образования, а всего лишь заведующая учебной частью в школе. Хотя плох тот завуч, который не стремится стать министром!
Справедливости ради надо сказать, что завучем я стала совсем недавно, а точнее – в этом году. В апреле. Пришлось замещать Герасимову, которая занимала эту должность с тех самых пор, когда я сама ещё была обычной ученицей нашей школы. В последнее время Ирина Владимировна частенько хворала, а в апреле совсем слегла, и меня быстренько определили на её место. Чему я была рада невероятно. В силу своего возраста Герасимова уже многое упускала из виду, а на меня любой непорядок всегда действовал угнетающе. Так что за работу я взялась рьяно и уже к концу учебного года заслужила похвалу и коробку шоколадных конфет от Владлена Евгеньевича, нашего директора. Он сам, кстати, потом их и съел – сладкое я не люблю, а директора хлебом не корми – дай пожевать шоколадку…
Глава 5
– Здрасте, Дарья Александровна!
Из задумчивости меня вывел звонкий голосок Леночки Лютиковой, шестиклассницы. Ой, нет, уже семиклассницы.
– Здравствуй, Лена! – я улыбнулась. – А ты почему здесь стоишь, не заходишь?
– Да там… Покрышкин балуется! – кивнув на входную дверь, она покраснела.
– Не балуется, а балуется, Лена! Сколько раз я вам это повторяла! – терпеливо произнесла я и потянула за ручку. Дверь не поддалась.
– Ну вот, я же говорю! – Лена шмыгнула носом.
– В чём дело, Покрышкин? – прокричала я, ударив по металлическому замку кулаком. – Открывай сейчас же! Слышишь меня?
– Так я тебе и поверил, Лютикова! – загоготал с той стороны мальчишка. – Дарием Александровичем решила прикинуться? Этот номер у тебя не пройдёт!
– Что?? – остолбенела я. – Я не ослышалась?
– Не ослышалась, Лютикова, не ослышалась! – дурашливым голосом проблеял Покрышкин. – Лютики, лютики, жёлтые салютики!
– Что здесь происходит? – загремело с той стороны. Я узнала голос Андрея Крымова, физрука. – А, опять Покрышкин! Год ещё не начался, а Данила Покрышкин уже успел отличиться. Три снаряда вне очереди! На первой же физкультуре!