На пересдачу — с клыками!
Шрифт:
боротница впечаталась в дверь со всего маху. А я, недолго думая, метнулась к стоявшему в кабинете стулу и, схватив его за спинку, встала у дверного косяка. Причем все это я провернула за какую-то секунду. Вот что инстинкт самосохранения с людьми делает!
И когда в комнату ворвалась оборотница, ударила ее не по лицу или корпусу, как она ожидала, а по ногам. тчего противница полетела носом вперед. Но она не была бы оборотницей, если бы не смогла в последний миг хотя бы повернуть корпус. Как итог — приземлилась чернявая вcе же на спину,
На кончиках моих пальцев засветились искры. Я поднесла руку к самым глазам двуликой, без слов намекая: сейчас я выжгу твои ясные очи. И задушевным голосом спросила:
— На кого работаешь, дорогая?
— Ты больная? — взревела чернявая. — На Торкра, как и ты!
— Неверный ответ. — Я подалась вперед, отчего полка наверняка врезалась в грудь двуликой: уж больно выразительно она зашипела. — Тогда спрошу по-другому. Кто приказал меня убить?
— Да не хотела я тебя убивать, ведьма проклятая! Проcто руку хотела слoмать или ногу…
— Или череп… — зловеще подхватила я, приблизив пальцы, на которых танцевала магия,так близко к глазам противницы, что взмахни она ресницами — и коснулась бы.
И двуликая испугалась. Такой неподдельный ужас практически невозможно сыграть: когда зрачок расширяется, заполняя собой всю радужку, лицо вмиг становится мертвенно-восковым, с него уходят все краски, на лбу выступает холодный пот, а жилка у виска начинает бешено биться.
— Да забирай ты Рида ко всем демонам. Я сдаюсь! — прошептала она бескровными губами.
— К-к-какого Рида? — опешила я.
— Стэйна! Офицера Риднора Стэйна! Ты ведь на него нацелилась, чтобы метку получить! Весь отдел в курсе ваших отношений.
И я выругалась. Смачно, многоэтажно, от души. И слезла со стеллажа. А когда из цензурного на ум перестали приходить только запятые, я выдохнула:
— Знаешь, я вообще-то и не думала в ваших брачных играх участвовать. Я решила, что ты ко мне по серьезному делу.
— Какому? — теперь уже удивилась чернявая.
— Минимум — убийству, — припечатала я.
— Боюсь спросить о максимуме, — пропыхтела двуликая, пытаясь поднять стеллаж.
Пришлось ей помогать. А когда мебель была возвращена в горизонтальное положение, как и сама двуликая, бывшая противница протянула ладонь со словами:
— Мьяла. Офицер третьего ранга. Будем знакомы.
— Дэй. Стажер. ртефактор. — Я пожала протянутую руку. К слову, она была та самая. Прокушенная. Правда, я и сама выглядела немногим лучше.
— Дэй. На будущее. Если вызываешь оборотня на поединок, кусать нужно ДО, а не под конец боя.
— Сильно болит? — Я кивнула на запястье.
— Бывало хуже.
Она с сомнением посмотрела на обломыш, словно размышляя: а не приставить ли обратно? Но потом, видимо, все же решила, что нет,и пoложила его на край стола.
А в следующую секунду дверь снесло с петель и в кабинет ворвался Стэйн. За его плечом маячил Хук. Тролль все же вызвал подмогу.
— Уже все почти в порядке, — я поcтаралась, чтобы мой голос звучал доброжелательно. Совсем как пять минут назад, когда я плела за спиной заклятье для атаки. — У нас возникло некоторое недопонимание, но мы уже все выяснили.
— Вот, а я говорил, что все можно решить мирным путем… — вставил тролль, увидев разгром в кабинете и оценив его масштабы: поломанную мебель, разбросанные папки и бумаги и даже разбитый горшок.
— Ну почему именно его? — глядя на поломанное растение, возопил Хук.
Как позже выяснилось, это был его фикус-собутыльник. Иногда вечерами тролль, фикус и хозяин кабинета — аналитик Мухс — соображали здесь на троих.
Стэйн же, убедившись, что я цела и лишь немного вредима, начал разбираться уже с оборотницей.
— Рапорт о нападении на сослуживца и заявление об увольнении по собственному, — холодно отчеканил он. И мне показалось, что в эти мгновения кабинет резко уменьшился. И Мрак… Он заполнил его собой. Весь.
У Мьялы задрожали губы, она вся будто уменьшилась в росте и, не проронив ни звука, лишь кивнула.
— Свободна, — рыкнул Стэйн. И в следующую секунду чернявой уже не было в комнате. Хук, на удивление, испарился еще раньше. Но я заметила это только сейчас.
И я, лишь когда мы остались одни, решила спросить:
— А ты с Мьялой не слишкoм строг? — Вопрос задала специально наедине, чтобы не подрывать авторитет Стэйна перед подчиненными.
— Она пыталась тебя покалечить, — голос двуликого звучал отточенной сталью. И я поняла, что под этим ледяным панцирем внешней холодности внутри взрываются вулканы.
— Ну,и я ее тоже… — отозвалась я и, шагнув к краю стола, взяла пальцами клык.
Рид подошел ко мне со спины и заключил в объятья, словно еще раз убеждаясь: со мной все в порядке.
— Как ты себя чувствуешь?
— Думаю, то ли кофе все же попить,тo ли кого ещё прикончить, — призналась я, рассматривая трофей.
— Хм… — прозвучало задумчивое. Похоже, и Рид рассматривал обломыш.
А мой взгляд упал на собственное запястье, на котором были хроносы, подаренные Заром. Простенький амулет на удачу — сейчас он был абсолютно пустым. Выжженным. Похоже, своим спасением я обязана «везению» рыжего, которое сегодня израсходoвалось все подчистую.