На плечах добра и зла

Морозова Ольга Владимировна

Дженни поспешила смыть остатки маски, на всякий случай выпила таблетку от аллергии и загрустила. Тяжело дается настоящая красота.

Надо еще браслет купить, как у Иштар, с подвесочками.

* * *

Я с интересом полистала древнюю книгу о колдовских амулетах. Агат впитывает негатив, изумруд дарит умиротворение, гелиотроп защищает от темных сил. Зоя глянула в книгу и фыркнула.

— Женщины во все времена любили украшения. Вот и объясняли это необходимостью. Мужья да отцы рады стараться. Обереги это слабые, нет в них смысла.

— А мне нужен какой-нибудь оберег? — спросила я у ведьм, отрываясь

от книги.

— Если нужен будет — сама поймешь, — проворчала Зоя. — Иштар, богиня наша темная, носит чуть ли не все сразу, хотя, казалось бы, зачем ей. Тут кто как.

Яя кивнула и сдвинула платье на плече.

— Татуировка? — удивилась я. — Стрекоза? Как-то очень… современно.

— Символ свободы и легкости, — гордо сказала Яя. — Мне один мастер сделал. Я с ним… э-э-э… нашла общий язык. А что? Стрекозы красивые и вкусные.

Я поперхнулась, а Зоя закатила глаза и отчеканила:

— Ведьма не должна так выделываться. Но если помогает, — она акцентировала последнее слово, — тогда пусть. Ты хотя бы не станешь такое творить?

Я покачала головой.

— Я вообще против татуировок. По крайней мере, на себе. Я бы классический амулет сделала. Только не знаю, какой…

— Рано тебе еще.

Зоя достала с полки большой серебряный квадрат размером с рамку для фотографий, с четырьмя квадратными же дырками по углам. Я и раньше его видела, но посчитала обычной интерьерной безделицей.

— В древние времена это был символ Мокоши, Великой Матери, а теперь знак хранительницы обычаев.

— Инфляция, — пробормотала я.

— Что говоришь?

— Да так, ничего.

— Тогда за дело, хватит рассиживаться.

* * *

Когда жестокий инквизитор Бернард из Ко, названный Молотом еретиков, нашел в 1245 году в одном городе гнездо нарушителей законов, то открыл большой процесс, но не возбудил дела против ведуньи, которая заявила, что колдовала над одеждой соседок, чтобы предохранить их от болезней и бед.

Генрих Кардер. «Молот ведьм. Комментарии», 1823.

* * *

За окном стояла тихая ночь, если в городе ночь может быть тихой. Когда-то оранжевый, но за годы выцветший до желтой белизны абажур с одинокой лампочкой освещал лица таинственным светом. На плите поспевало варево — то ли снотворное, то ли возбуждающее. А может, обыкновенный отвар ромашки, и только ведьма решала, от чего поможет лекарство. Как ведьма скажет — так и будет…

Нам, как оказалось, недостаточно просто быть. И в магической сфере имелась своя текучка. Сегодня три ведьмы — точнее, две ведьмы и одна ученица — сидели за круглым столом, читая списки, принесенные Паном, разбирая человеческие дела. И ничего в бумагах не было о дурном глазе и порче посевов.

— Скворцова Мария Витальевна, 29 лет, бухгалтер — страдает от осознания собственной уродливости, — бубнила Зоя.

— Белькасов Виктор Васильевич, 48 лет, писатель — потеря веры в собственный талант, повышенная жестокость…

— Волков Денис Николаевич, 36 лет, промышленный альпинист, и Волкова Юлия Петровна, 37 лет, его жена, домохозяйка. Регулярные измены, вовлеченные лица: Приходько Светлана Владимировна, Орлова Сусанна Игоревна, Абазян Сурен Ашотович…

Смешно и грустно. Имен много и нужно особое чутье, чтобы решить — вмешиваться или нет. Поможет ли ведьмовское влияние? Пойдет ли на пользу? Таким искусством

в высшей степени владела Зоя. Яя уверяла: если дело доходило до вопросов равновесия, когда исчислить логикой добро и зло невозможно, старшая на одной только интуиции принимала верное решение. И, похоже, Яя была права.

Были в списке Александр и Аня, с фотографиями и биографической справкой (описание закрывшихся церковных дверей прилагалось). Спросили мое мнение, и я согласилась с Зоей, что здесь вмешиваться не стоит — ничего не получится. По крайней мере, у меня было такое ощущение.

С Игорем и Наташей, погибшей в автомобильной катастрофе, все было сложнее: Зоя сказала, что он забудет жену, если избавить его от чувства вины. И Яя подтверждала, что Наташина подруга, не слишком красивая, но способная расцвести рядом с правильным мужчиной, с удовольствием его утешит. Стоит ли ускорять события?

— Нет, — решительно сказала Зоя. — Сам должен.

Интересно, а не лучше ли было вмешаться, облегчить человеку жизнь? А бухгалтершу Скворцову надо ли делать красивой? Может, она со свету мужиков начнет сводить. А писатель? Он создаст шедевр, если ему вернуть веру в себя? Не мне решать, Зоя лучше знает. Самолично я бы побоялась влезать в судьбы других людей, а в компании вроде как и не страшно.

Теперь мне предстояла практика.

Глава 4. Люди

Мятущаяся душа, желая прекратить страдание, может захотеть оборвать и жизнь. Но какой появится она в лучшем мире? Той же мятущейся душой. Кудесники знают заговор от самоубийства: «Да будет такой-то силен духом, не возьмет греха ни от веревки, ни от ножа, ни от воды, ни от огня, ни от яда, ни от других зол. Пусть уйдут мысли лихие, пройдут козни людские, голова прояснится и душа успокоится».

Б. Г. Верейко. «Заговоры: практическое применение», 1895.

* * *

Мой первый рабочий день был еще светел, но уже раздумывал, не превратиться ли в вечер. Стояла самая лучшая погода — солнце не палило, а грело и искрило в воде, облака лениво плыли высоко сверху, ветерок слегка колыхал подол платья. На набережной толпился народ, но я не обращала ни на кого внимания. Меня что-то звало вперед, толкало в спину, не давало свернуть. На мосту поток заметно редел, а потом и вовсе никого не осталось. Но тут впереди показалась одинокая и отчаянная фигурка, темный силуэт на фоне садящегося солнца. Девушка стояла у опоры моста и наклонялась все ниже. Затем она медленно полезла через ограду. Хорошо, что медленно, — я успела.

Впоследствии, когда Галя уже рыдала мне в плечо на ближайшей скамейке, причина разъяснилась. Но она могла ничего и не говорить — я видела эти симптомы. Конечно, мужчина. Разумеется, не любит. Точнее, любит, «но не осознает этого». И, понятное дело, она не собиралась прыгать с моста — просто хотела ощутить, как это, если…

Мне тоже когда-то в юности приходили в голову такие мысли, но хватало ума им не следовать. Я просто слушала Галю, а потом протянула выданный мне Зоей носовой платок. Девушка удивленно посмотрела на хлопковый квадрат и решительно вытерла слезы. Макияж не выдержал, вокруг глаз появились темные, как у демона, круги. Ничего. Скоро печаль ее утихнет, она улыбнется и пойдет дальше. Потому что любовь все-таки сбудется. Не может не сбыться.