На плечах добра и зла

Морозова Ольга Владимировна

Николай Олегович улыбнулся.

— И всегда делаете это лично?

— Желательно. Но при аллергии перенесли бы онлайн.

— Вам нравится смотреть в глаза жертве? — его глаза были глубокие, темные, пронзительные. Из его ноутбука тихо звучал Вивальди.

— Почему сразу «жертве»? Я отслеживаю ваши невербальные реакции. Это помогает лучше узнать вас как человека.

— Хорошо, — он был совершенно спокоен. Я уже слышала, что его ничего не может сбить с мысли, изменить его намерения. Подчиненные его побаивались. — Вот вам человек, без аллергии и с идеями.

Вы хотите узнать о моих творческих планах?

— А у вас и творческие планы есть? — до сих пор моя провокативная манера вести интервью сбоев не давала, но Николай свет Олегович, не смущаясь, ответил:

— Конечно. Я пишу роман.

Какая неожиданная новость.

— О чем?

— О любви.

Я поперхнулась.

— Да-да, — кивнул бизнесмен и придвинул поближе ко мне бутылку с водой.

— И что осталось написать?

— Все.

Я снова поперхнулась. Ему должны ящиками воду закупать: наверное, не одна я тут кашляю целыми днями.

— И что для этого нужно?

— Испытать любовь, разумеется.

Николай Олегович перевел взгляд на часы. Дорогие часы.

— Пойдемте ужинать.

Я попыталась найти причину для отказа и не находила. Встала и буркнула:

— Кстати, у меня нет кошек.

И пошла за ним. Дальше все было ужасно банально. Цветы, рестораны, давление, обиды. Дорогой телефон на день рождения. Свой роман он так и не написал, а наш тихо увял под музыку Вивальди. Последней каплей — точнее, последней щепкой, переломившей спину верблюду, — были зубочистки. Николай свет Олегович отчитал меня, когда я купила самые обыкновенные. Прочитав лекцию о том, что вещи должны быть качественными, а значит, дорогими, он ушел. А я бросила заниматься журналистикой и превратилась в кроссвордистку. Ну их, этих людей. С энциклопедиями проще.

* * *

— Девушка, вы заснули? — раздраженный голос вернул меня на землю.

Оказывается, я стояла в очереди в кассу. Расплатившись и сунув зубочистки в карман, я вышла на улицу и медленно побрела по бульвару.

Вот на скамейке пара — целуются и всем довольны. Это пока. А вот эти поссорились — у нее поджаты губы, он смотрит в сторону. Но ничего, помирятся, чую. Тьфу, опять одна любовь в голове. Как люди отвлекаются?

Кстати, о людях. В последнее время Галя сильно ожила. Новая одежда и новая, хм, подруга сотворили небольшое чудо. Я как-то незаметно взяла ее под крыло, а она в ответ рассказывала мне о модных штуках, втянулась. Похоже, для того чтобы принести мне информационную добычу, она прочитала уже половину интернета. Что ж, заодно и сама научится.

Решено, приглашу ее на канапе.

Тут мне пришлось резко отпрыгнуть, потому что мимо пронесся солидный мужчина на самокате. Может, и мне попробовать?

* * *

— Как заводится эта штука?

Я, чертыхаясь, дергала электросамокат, он моргал, но не двигался с места. Галя хихикала, но не признавалась, в чем тут дело. А может, сама не знала? Вдруг рядом остановился бородатый парень в клетчатой рубашке. Галя улыбнулась:

— О, привет, Егор! Слушай, мы тупим. Ты же, вроде, катаешься?

— Привет.

А что, не получается? Приложение перезапускали?

Галя робко спросила:

— Кстати, не знаешь, как дела у Кости?

Парень сказал:

— Погоди… Что пишет?

Я держала в руках мобильник, смотрела на Егора и почему-то никак не могла сосредоточиться на том, что говорит этот парень. Такие голубые глаза, такие широкие плечи. Качок? Пахло от него деревом. Почему деревом?

— Вы перезагрузитесь, — посоветовал он. — Ну, дайте ваш телефон… Так у вас приложение не стоит?

Галя рассмеялась.

— Ничего смешного, — буркнула я. — Не было повода завести.

— Теперь есть! — улыбнулся парень. — Вы, наверное, настоящий луддит — или правильно теперь говорить «луддитка»? Приложение установим. Меня, кстати, Егор зовут, но это вы и так поняли. А вас?

— Аи.

Приложение отсчитывало минуты, самокат рвался в бой, но я не спешила трогаться с места. Когда Егор отошел, я небрежно спросила:

— Давно его знаешь?

— Да, — ответила Галя. — Он Костин друг.

Лицо у нее опять вытянулось.

* * *

Дженни перебрала кандидатов и осталась недовольна. Иштар учила, что мужчина должен быть хоть и послушным, но активным, иначе смысла в нем нет. Те, что попадались Дженни, были вялыми, как осенние огурцы, или непокорными, как кони. Как же найти баланс? Девушка повспоминала советы и решила, что проще всего будет обработать мужчину молодого, стоящего на пороге своей карьеры. Если он не уверен в себе, то всегда оценит восхищение и будет больше стараться. Оставалась одна проблема — в окружении Дженни таких было не много, и все уже заняты. Кто женат, у кого подруга. В принципе, женатого можно отбить, но это долго и чревато осложнениями. Дженни осложнений не хотела.

Очень кстати коллега Константин пригласил ее на тусовку. Дженни ему нравилась, но умеренно — девушка у него, вроде, была. Да и не выглядел он перспективным. Однако, на тусовке вполне могли оказаться подходящие парни.

Дженни остановилась у шкафа и стала придирчиво выбирать одежду. Было черное платье с глубоким декольте и неброскими стразами. К нему стоит надеть лифчик-пушап. Иштар, наверное, предпочла бы черное, это благородно, к тому же подчеркивает все, что нужно. Можно выбрать белое, это символ чистоты и романтики, но тогда лучше не надевать лифчик, чтобы угадывалась грудь. Романтика должна быть умной. Черное или белое?

«И пастилу без глютена, вот что надо купить», — без паузы подумала Дженни, примеряя платья. Во-первых, подарок — это важно. «Для установки социальных контактов». Во-вторых, не торт же приносить! Это так по-советски, к тому же, портит фигуру. Дженни вспомнила, как в ее детстве положено было принести в гости именно торт, с жирным кремом, с зелеными и красными розами по верху. Обильный обед, торт, чай с большим количеством сахара и вазочка с вареньем, которое обязательно варили каждое лето. Ее передернуло. До сих пор, приходя в гости к родителям, она отбивалась от попыток впихнуть в нее побольше калорий. Она так жить не будет.