На поиски динозавров в Гоби
Шрифт:
Котловина Бэгэр-Нур
Через несколько километров мы въехали в Наран-Сомон, откуда и начался непосредственный спуск в Бэгэр-Нурскую котловину — по громадному сухому руслу. Нам казалось, что мы спускаемся в какую-то преисподнюю, так как перевал Дуту-Даба, на котором мы недавно были, выглядел теперь грозной высокой вершиной, и трудно было даже поверить — неужели наши машины смогли забраться на такую головокружительную высоту.
Котловина Бэгэр-Нур представляет собой узкую длинную впадину, зажатую между широтных хребтов Монгольского Алтая. В центре котловины помещается одноименное соленое озеро, почти пересохшее. Температура в котловине определяется направлением ветра: когда он дует с высоких снежных гор, то становится
С раннего утра мы отправились на разведку к длинному обрыву, тянувшемуся непрерывной полосой у подножия гор с южной стороны впадины. Обрывы, сложенные красными песчанистыми глинами, несмотря на свой заманчивый, с точки зрения палеонтолога, вид, тем не менее почти не содержали никаких остатков ископаемых животных. За весь день нам удалось найти несколько неопределенных обломков костей. Единственным утешением было открытие в восточной части обрывов целой группы родников с прекрасной питьевой водой.
Следующий день был посвящен обследованию обрывов, у которых стояли наши палатки. В своей нижней части они также были представлены красными песчанистыми глинами, в которые были врезаны толщи желтовато-серых песков с прослоями конкреций. Вот в этих-то конкрециях и содержались кости различных млекопитающих, представителей так называемой гиппарионовой фауны: главным образом бегающих степных носорогов — хилотериев и древних хоботных с четырьмя бивнями — мастодонтов.
Такая же фауна известна и у нас в Казахстане (Павлодарское, Кочкорское, Калмакпайское и другие местонахождения), куда она расселилась из Центральной Азии. В Казахстане в ее состав, кроме хилотериев и мастодонтов, входят жирафы, антилопы, олени, саблезубые кошки, гиены, страусы и другие животные. Остатки этой фауны известны и в более южных и западных районах — на Украине, в Молдавии. В Греции она получила название "пикермийской" — по деревне Пикерми, где расположено ее крупное местонахождение. Пикермийская фауна, представляющая южную ветвь гиппарионовой, отличается от последней наличием более теплолюбивых форм, например обезьян, и отсутствием северных животных, например оленей. Потомки гиппарионовой фауны, ее южной ветви: жирафы, антилопы, носороги, зебры, страусы и другие животные продолжают существовать и в настоящее время в Восточной Африке. 12–15 миллионов лет назад Казахстан, Западная Сибирь, а также Западная Монголия напоминали по своему ландшафту саванны современной Африки.
Местонахождение Бэгэр-Нур оказалось сравнительно небольшим как по площади, так и по количеству костей, и в течение первых же двух-трех дней мы смогли достаточно тщательно его исследовать, не считая, разумеется, раскопок, сводившихся главным образом к разработке конкреционных прослоев — там, где в них содержались кости.
Разработка конкреций, залегающих на значительной глубине от поверхности, была крайне трудоемка, а потому и местонахождение, с палеонтологической точки зрения, оказалось мало перспективным. За пять дней работы было взято несколько челюстей носорогов и выкопан неполный череп мастодонта из рода серридентинус. При наших успехах в Нэмэгэтинской котловине и в Восточной Гоби такая добыча казалась небольшой.
июня нам пришлось отменить раскопки, так как температура упала до 0 после 35-градусной жары накануне. Со снежных вершин Монгольского Алтая дул пронизывающий ледяной ветер, неся с собой мелкий дождь со снегом. Перемена была настолько разительна, что не могли спасти от холода не только ватники, но и полушубки. Пришлось отсиживаться в палатках. Такой отвратительной капризной погоды в середине лета нам не
К вечеру 22-го мы закончили раскопки и свернули лагерь, чтобы назавтра перебраться в Юсун-Булак, куда уже мог приехать Ефремов.
Днем Эглон привез новорожденного джейрана, которого он поймал, тихонько подкравшись к нему и накрыв его своей курткой. Теленок, видимо, недавно появился на свет и не в силах еще был следовать за своей матерью, поэтому и затаился под кустом, когда его обнаружили. Это было совсем крохотное существо, однако в нем чувствовался зверь и большая самостоятельность. От сладкого сгущенного молока он отказался. Когда его посадили в кузов машины, он не "замедлил тотчас же выпрыгнуть. После этого его привязали. В красивых глазках, похожих на две черные смородины, как бы стоял недоуменцый вопрос: "Чего вы от меня хотите?"
Древнее хоботное — мастодонт
Ночью теленок звал мать, но напрасно: она ничем не могла ему помочь, даже если была близко и слышала зов своего детеныша. Вокруг колышка, к которому его привязали, была вытоптана круговая дорожка. Теленок, видимо, сильно устал и лежал притихший. Ян Мартынович почувствовал, что губит жизнь невинного существа, и, оставив мысль о приручении, тотчас же решил его отпустить. Однако, когда с теленка сняли веревку, он продолжал лежать на месте. Лишь через несколько минут джейран встал и, качаясь от слабости, медленно побрел прочь. Временами он нюхал землю и двигался точно в том направлении, откуда его привезли. Я был поражен такой силой инстинкта и волей к жизни. Вопрос теперь сводился к тому, кто раньше его встретит — мать или волк? Мы верили в благополучный исход, так как мать должна была быть близко.
Во второй половине дня мы прибыли в Юсун-Булак, благополучно миновав опасный перевал на этот раз. Правда, для безопасности перед перевалом все были высажены из машин (это следовало сделать и в первый раз!). Остались только в кабинах, не считая шоферов, Эглон, Малеев и я. Это было необходимо для поддержания уверенности водителей. Ефремов в Юсун-Булак еще не приехал. Вечером у нас были в гостях аймачный дарга и его заместитель, который оказался очень сведущим человеком относительно "каменных костей". Он рассказал нам, что слышал от аратов о большом скоплении костей в Дзергенской котловине, расположенной отсюда в 300 километрах к западу, близ Больших озер[22].
Мы тут же решили отправиться туда на двух машинах, не дожидаясь приезда Ефремова. По пути мы рассчитывали осмотреть Шаргаин-Гоби, на которую у Ивана Антоновича были почему-то большие надежды. В Юсун-Булаке оставили Петрунина с его "Барсом" и в помощь ему одного рабочего. На трех машинах мы ехать не могли, так как было мало горючего.
июня, во второй половине дня, машины взяли курс на Тонхил-Сомон, в направлении которого имелся автомобильный накат. Дорога шла у подножия Хан-Тайшири, огибая его с запада. Через несколько километров мы достигли перевальной площадки, представлявшей место разрыва между хребтом Хан-Тайшири и следующим. Отсюда начался довольно крутой спуск по каменистому руслу. В одном месте его правый берег образовывал высокую кручу, сложенную красноцветными песчаниками с прослоями конкреций, но никаких костных остатков в обрыве не нашлось.
Из сухого русла мы вскоре выехали на плато, по которому продолжали спускаться в огромную котловину Шаргаин-Гоби. Спускались долго, пока не достигли центра котловины, заросшего крупным коряжистым саксаулом, который широкой полосой тянулся на многие километры и на восток, и на запад. Саксаульная роща в поперечнике имела около 20 километров, и пересечь ее стоило немалых трудов. Почва представляла лёссовидные суглинки, и машины, вздымая тучи едкой пыли, добросовестно пересчитывали все промоины и ухабы, так как свернуть было некуда. Кругом был лес, именно лес, настолько были велики деревья саксаула, возраст которых, вероятно, исчислялся сотнями лет.