На полголовы впереди
Шрифт:
Наступило молчание. Филмер не сказал ни слова. Мерсер продолжал:
– К его большому сожалению, такой инцидент произошел и в мае. Шеридан убил... несколько животных. Их трупы, которые были обнаружены, передали ветеринарным патологоанатомам, и те произвели вскрытие, не предавая результатов огласке. – Он снова умолк. Голос его был напряжен, но тверд. – Вы, Джулиус, в поезде дали понять моей семье, что вам известно об этом инциденте, и нам троим... моей жене Бемби, моему сыну Шеридану и мне... в тот же вечер стало ясно, что вы намерены воспользоваться этим прискорбным проступком Шеридана, чтобы завладеть моей лошадью – Правом Голоса.
– Это тот проклятый спектакль! – в ярости воскликнул Филмер.
– Да, –
– И мы это установили, – сказал генерал и повторил то, что Джон Миллингтон с торжеством сообщил нам меньше часа назад. – Это произошло... случайно. Вам, мистер Филмер, принадлежала одна лошадь, которую готовили к скачкам в Англии, в Ньюмаркете, но она пала. Вы заподозрили, что причиной этого был какой-то яд, и настояли на вскрытии, поручив вашему тренеру передать некоторые ее органы в патологоанатомическую лабораторию. Лаборатория прислала вашему тренеру письмо, где говорилось, что никаких посторонних веществ в этих органах не обнаружено, а позже они по вашей просьбе прислали копию письма вам. Тем временем одна их сотрудница, не из самых умных, записала это письмо на дискету, предназначенную исключительно для служебного пользования, чего ей ни в коем случае не следовало делать, и каким-то образом объединила его в один файл с несколькими другими письмами, так что вы получили копии не только вашего письма, но и еще трех писем, не подлежавших огласке.
Генерал сделал паузу.
– Мы знаем, что это случилось именно так, – продолжал он, – потому что, когда один из наших сотрудников попросил лабораторию сделать для нас распечатку, были распечатаны не только ваше письмо, но и три других, объединенных в одном этом файле для служебного пользования.
По словам Миллингтона, патологоанатом пришел в полное отчаяние и решил отправить лабораторный компьютер в утиль, а вместо него купить новый.
"Только дело было не в компьютере, – сказал он. – Эта безмозглая девица, очевидно, сочла, что запрос по поводу отравленной лошади – дело тоже совершенно секретное, и записала его в совершенно секретный файл. Уволить ее они не могут – она сама уволилась несколько недель назад". – "А нельзя привлечь этого патологоанатома к ответственности за сокрытие улик?" – спросил его генерал. "Вряд ли, – ответил Миллингтон. – Теперь, когда Шеридана нет в живых..."
Из репродуктора в буфетной послышался слегка охрипший голос Филмера:
– Это какая-то чушь.
– Вы сохранили то письмо, – сказал бригадный генерал. – Это была настоящая бомба, если только узнать, о ком в нем шла речь. Нет сомнения, что вы сохранили все три письма, хотя в остальных двух ни о каких преступных действиях речи не было. Потом в один прекрасный день вы прочитали в местной газете, что Мерсер Лорримор пожертвовал деньги на новую библиотеку для колледжа. И вам надо было задать только один вопрос, чтобы выяснить, что сын Мерсера Лорримора в мае поспешно покинул этот колледж. Потом вы обнаружили, что никто не хочет говорить, почему он это сделал. Таким образом вы убедились, что в письме речь шла о Шеридане Лорриморе. Вы никак не использовали эту информацию до тех пор, пока не услышали, что Мерсер Лорримор будет участником путешествия на Трансконтинентальном скаковом поезде, и тут вы поняли, что есть возможность попробовать с помощью шантажа заставить мистера Лорримора отдать вам его лошадь – Право Голоса.
– Ничего этого вы доказать не сможете, – вызывающе сказал Филмер.
– Все мы убеждены, – произнес голос Билла Бодлера, – что вами движет стремление унижать людей и заставлять их страдать. Мы знаем, что ваше финансовое положение
– Бросьте читать проповеди, – сказал Филмер. – Если вам это не нравится, можете заткнуться.
– Очень хорошо, – произнес генерал. – Попросим войти нашего следующего гостя.
Даффодил Квентин, которая стояла в буфетной рядом с Джорджем и слушала, приоткрыв рот и все больше распаляясь, распахнула дверь и тут же захлопнула ее за собой.
– Ах вы, гнусная гадина! – послышался из репродуктора ее возмущенный голос. "Молодец баба", – подумал я. На ней было ярко-красное платье с широким черным лаковым поясом, в руках – большая черная лаковая сумка. Потрясая своей пышной прической, вне себя от ярости, она кинулась в бой, словно неукротимый ангел-мститель.
– Я никогда не отдам и не продам вам мою половину Лорентайдского Ледника, – заявила она решительно. – Можете угрожать и шантажировать меня, пока не посинеете. Можете запугивать моего конюха, пока не возомните себя хоть всемогущим господом богом, но меня вам теперь не запугать. Я вас презираю. Вам место в зоопарке!
Глава 21
Билл Бодлер, который уговорил ее прилететь с ним в Ванкувер, закашлялся, едва сдерживая смех.
– Миссис Квентин, – сказал он, ни к кому не обращаясь, – готова дать показания...
– Будьте уверены! – перебила его Даффодил.
– ...О том, что вы угрожали ей судебным преследованием за то, что она отравила одну из своих лошадей, если она не отдаст – не отдаст! – вам оставшуюся в ее владении долю Лорентайдского Ледника.
– Вы мной просто воспользовались! Вы купили себе место в этом поезде и всех там обхаживали только ради того, чтобы влезть в доверие к Мерсеру Лорримору, а потом посмеяться над ним, и сделать ему больно, и отобрать у него лошадь. Мне на вас смотреть тошно.
– Я не обязан это выслушивать, – сказал Филмер.
– Нет, черт возьми, обязаны! Давно пора кому-нибудь выложить вам прямо в глаза, какая вы склизкая, вонючая гадина, и хоть отчасти отплатить вам за все то зло, которое вы сеете повсюду.
– Э-э-э... – произнес Билл Бодлер, – у нас здесь есть письмо от страховой компании, клиенткой которой является миссис Квентин, оно датировано вчерашним днем. Там говорится, что они тщательно исследовали ее лошадь, которая пала от колики, и пришли к выводу, что выплатили ей страховку правильно. Кроме того, у нас здесь есть заявление помощника конюха Ленни Хиггса о том, что про колику и про специально пронумерованные пакеты корма для Лорентайдского Ледника вы узнали от него во время одного из самых первых ваших посещений конского вагона. Далее он клятвенно заявляет, что позже угрозами заставили его сказать, будто миссис Квентин передала ему какой-то корм, чтобы он задал его той ее лошади, которая пала от колики. – Он прокашлялся. – Как вы слышали, страховая компания пришла к выводу, что гибель лошади не была вызвана ничем из того, что она ей давала. Дальше в показаниях Пенни Хиггса говорится, что тот человек, который запугивал его, угрожая отправить в тюрьму, где он подцепит СПИД и умрет, – это бывший проводник багажного вагона, работавший в железнодорожной компании "Ви-Ай-Эй", по имени Алекс Митчел Маклахлан.
– Что-о?
Впервые в голосе Филмера прозвучал страх, и для меня это прозвучало как музыка.
– Ленни Хиггс с уверенностью опознал его вот по этой фотографии. Наступила пауза – Билл Бодлер передал фотографию Филмеру. – Этот человек ехал в той части поезда, которая была отведена для болельщиков, под фамилией Джонсон. Вчера фотография была предъявлена многим служащим "Ви-Ай-Эй" в Торонто и Монреале, и несколько человек опознали в нем Алекса Маклахлана.
Наступил черед Филмера что-нибудь сказать, но он молчал.